— Чей это дом?
— Не дом, лупанар. Бордель для еды. Здесь никто не живет, только приезжают ночью.
В гостиной с наглухо закрытыми от света окнами вели оживленную беседу Хетт и Убанги. Мэхмет отдыхал на диване и пил, судя по виду красное вино, початая бутылка стояла на столике, он предложил и мне бокал, когда Жан тяжело опустился рядом.
— … уже через пять часов здесь будут все заболевшие.
— Сначала мы дадим кровь своим, — отрезал Хетт. — Нам понадобится физическая сила, когда сюда хлынет толпа. Они разорвут Мэта, если не организовать пункт обработки. Будет каждый вампир на счету. Жан, ты нам понадобишься.
— У меня пока еще есть командир.
— Сейчас твой командир в этой юбке? — Хетт кивком указал на меня. — Без обид. У меня есть предложение, которое устроит вас обоих. Отправим консультанта самолетом в Торсун, там находится лагерь заболевших. Ты отвезешь им кровь Мэхмета, Люсьен сказал, что ее можно перевозить в холодильнике. Это большее, что мы можем сделать. А ты позарез нужен нам здесь.
Я посмотрела на Жана.
— Ты не полетишь?
— Мы, вообще, можем никуда не лететь. Пусть сами разбираются, они эту кашу заварили.
— Я не могу так поступить, Жан.
— Тогда я должен остаться, если ты хочешь получить лекарство.
— А ТЫ хочешь остаться? — с нажимом спросила я, видя, что мы начинаем выяснять отношения у всех на виду.
Несколько минут Жан молчал, глядя на узор ковра, а затем произнес убитым голосом:
— Тебе сейчас опасно находиться рядом с нами. Болезнь вывела на политическую арену несколько претендентов на место Хетта. Они будут здесь с наступлением ночи. А тебе дорога каждая капля крови, ты и так слаба, железо давно не пьешь? И при этом еще и выглядишь как приглашение. А где трусы…?
— Длинная история. Если кратко, потеряла по дороге где-то в Чили.
— Я бы хотел услышать длинный вариант.
— По-отеря-я-яла по доро-оге где-то в Чи-или.
— Ясно. А… Впрочем, на это нет времени, тебе лучше выехать засветло, но я не смогу проводить.
— Все в порядке. Я понимаю, солнце, все дела. Не нервничай так.
Руки Жана то и дело находили мои пальцы, сжимали их или гладили, и я видела, как он ищет тактильного контакта, хочет что-то сказать и тут же понимает, что не вовремя.
— Подожди… — Жан порылся на полке и достал оттуда красный маркер. Он быстро написал мне на плече ряд из крупных цифр. — Мой номер, позвони, как доберешься в Торсун. И вот это, там есть запас как раз на такой случай.
Он вытащил из кармана штанов и вложил в мою руку карту на имя Алека Коваля. Пока искали телефон и зарядку, чтобы вызвать такси, ко мне подошел Хетт, держа на весу бутылку с неизвестной мне этикеткой. Под темным стеклом катался пузырек воздуха в вязком содержимом.
— Другой тары здесь не было. Но теперь, я думаю, это самая дорогая бутылка вина в мире. Полетишь на нашем самолете, я их предупредил, доберись до шоссе, там сможешь поймать такси или подвезут. Холодильник у Люсьена. Небольшой, на пару пакетов крови, но тебе в самый раз.
— Пора прощаться. Увидимся, малышка. — Подмигнул мне с дивана Мэхмет. Он был обессилен и едва мог поднять голову, но схватился за телефон, когда я уходила.
Жан проводил меня до двери гаража, и поцеловал словно воду пил из моих губ. Пока я не успела оттолкнуть его, прошелся ребром ладони по изгибам и крепко сжал через ткань ягодицу одной рукой. Телом почувствовала, как напрягся его товарищ, не желая меня отпускать, поэтому пришлось отстраниться самой.
Его ноги в прорезях рваных штанов были теперь мраморного цвета с синеющими пятнами, зато ходил он вполне сносно, лишь прихрамывая на одну.
— Будь осторожна, только по прямой, сильно не разгоняйся.
— Да все будет хорошо.
— Ты хоть раз ездила на мотоцикле?
— Нет, но у меня хороший учитель.
— Кто он?
— Никто, просто всегда мечтала так сказать. Иди, я не хочу, чтобы ты слышал, как я сейчас опозорюсь с первого раза.
Я вышла и посмотрела на хромированный чоппер у дерева. Из бензобака пахнуло едким топливом, надеюсь, хватит. Поправив холодильник, битком набитый льдом, в который заботливо уложили стеклянную тару, я отворила ворота, и выкатила железного коня.
Руки дрожали, юбка бесстыже скаталась в чисто символический пояс, а капля пота прокатилась на виске под синим шлемом. Мотоцикл стоял на прямой дороге, заводи и едь. Я повернула ключ под каплевидным баком, как мне вкратце объяснил Мэхмет, и нажала на кнопку завода двигателя на правой рукояти. В ответ подо мной раздалось нетерпеливое урчание похожее на «гурра-ахчи». Я чуть прижала левую ручку и надавила ногой на педаль переключения передач, руки моментально вспотели, а мотоцикл неторопливо поехал вперед. Немного добавила скорости. Можно на прямой-то.