От этого понимания передернуло, но он решил не брать это во внимание. Попытался, как минимум.
Последней комнатой была просторная кухня, посреди которой стоял прямоугольный стол. Подле него стояла маленькая девочка лет восьми: хрупкая, невысокая и с такими же голубыми глазами, как у мамы. В её глазах не было страха или же отчаяния, одно лишь презрение и ненависть.
Пятый сдавленно сглотнул, понимая, что ему впервые нужно было убить ребёнка. Маленькую девочку, которая даже и близко не понимает того, что уже является угрозой для Комиссии.
— Кто ты?
— Видимо, плохой дядя, — хмыкнул в своей манере он. Однако это прозвучало совсем невесело, а непонимающие глаза девочки и вовсе напрочь убивали любые эмоции. — Обещаю, что тебе не будет больно и…
Договорить ему не удалось. Малышка схватила нож, лежащий на столешнице, и швырнула в незнакомца, надеясь причинить ему вред. Изумленный стойкостью и боевым духом ребёнка, Пять едва ли успел исчезнуть. Он появился позади неё и схватил за горло, пытаясь задушить.
Но вновь к очередному большому удивлению мужчины малышка резко подросла, становясь подростком-эмо, а после ударила в живот. Фэйт также имела способности, которыми умело пользовалась. Боевая поза показывала готовность к драке, а стоящие в глазах слёзы — сломанность от потери.
Харгривз раздраженно цокнул и попытался нанести удар в челюсть, но вот девочка быстро пригнулась. Её попытка сбить его с ног не увенчалась успехом. Он ловко оказался позади, приставляя к горлу нож, который успел схватить в момент исчезновения. Девочка издала пораженный вздох.
— Не будь ты врагом Комиссии, из тебя бы вышел хороший киллер, — по-свойски улыбнулся Пятый, глядя в окно. Он искренне думал, что находясь в секунде от смерти, девочка не будет пытаться спастись, но нет.
Она вновь резко уменьшилась в возрасте, тем самым выскальзывая из схватки. Мужчина от неожиданности дернулся и сделал попытку предотвратить её побег, но лишь оставил глубокую царапину вдоль щеки, и кровь тут же залила всё лицо.
За окном послышалась полицейская сирена, что в момент заставило застыть Пятого. Он возвышался над девочкой, которая лежала на спине, приподнявшись на локтях. Правая часть лица была залита кровью, в глазах стояли слёзы, но она все ещё уверенно глядела ему в глаза.
— Считай, это мой тебе подарок на день рождения, — безэмоциональным тоном произнес он, бросив косой взгляд на недоеденный праздничный торт, стоящий на столе. Девочка лишь глупо моргнула и тихо прошипела:
— Я убью тебя.
Пятый на это заявление лишь хмыкнул и исчез ровно в тот момент, когда дверь квартиры выбили. Фэйт грустно поджала губу и тихонько заревела, откидываясь на спину полностью.
Жизнь, которая ещё не началась, уже разрушена.
***
— Ого… — шумно выдохнул Клаус, пораженный настоящей историей смерти родителей Инфинити. Он прекрасно понимал, что брат, работающий на Комиссию киллером, вполне мог выполнить такое задание, просто… Просто Пятый — его семья, и винить его чертовски сложно.
Девушка грустно передернула носом, утирая тыльной стороной ладони слёзы. Наконец-то, спустя пятнадцать лет, она сумела кому-то выговориться, не боясь последствий. Ифи как-то стало плевать на будущее, учитывая, что настоящее утекало сквозь пальцы.
— Погоди… тебя зовут Фэйт? — номер Четыре моментально нахмурился, исподлобья бросая уставший взгляд на подругу. Девушка истерически усмехнулась, всхлипнув, при этом закивав головой, словно китайский болванчик.
— Да… Фэйт — моё первое имя, — с нотками гордости произнесла она. — Я — Фэйт Инфинити Тайм.
— Судьба и бесконечное время? * — усмехнулся Клаус, сощурившись, отчего вокруг глаз появились небольшие морщинки. Девушка лишь кивнула, не в силах что-то ещё говорить. — Тебе идёт.
— Спасибо.
— Но почему вы жили в квартире? Я думал, что все так называемые «хранители баланса» живут в этом кафетерии, — мужчина, не силясь смотреть на слёзы подруги, подвинулся ближе и обнял её.
— Так и есть, просто мои родители решили попытаться сломать порочный круг страха и дать себе шанс жить, как простые люди. Это самая главная мечта любого из рода Тайм. — Инфинити прижалась макушкой к плечу друга, прикрывая глаза. Рядом с Клаусом было спокойно, и ему хотелось раскрывать свою душу.
Мужчина лишь нахмурился, искренне не понимая, каково было подруге. В столь юном возрасте потерять семью, получить отметину на всю жизнь и искренне ненавидеть единственного человека, которого знаешь столь долгое время. Прямо какая-то «Жена путешественника во времени» получается.
Клаус поджал губы, ласково поглаживая девушку ладонью по спине, чтобы успокоить. Сейчас он был практически трезв, но он не знал, что говорить и как поддерживать. В такие моменты не хватало мертвого Бена, который всегда помогал и подсказывал, что говорить.
— Это ужасно…
— Если я скажу, что привыкла, — это будет звучать ещё более ужасно?
— Сделаю вид, что я этого не слышал, Иф, — со смешком изрек он, отчего искренний и едва слышный смех вырвался из груди девушки. — Он ведь тебе нравится? — Его вопрос прозвучал слишком громко после длительного молчания.
— В этом и проблема, Клаус, — поджала она губы, изучая взглядом стенку. Инфинити пыталась игнорировать тот факт, что на её глазах была слезливая пелена, и что её сердце норовило покинуть пределы грудной клетки. — Я чувствую себя странно возле него, словно я…
— Влюблена?.. — скорлее утвердительно, чем вопросительно закончил номер Четыре, перебирая волосы подруги. Она ничего не сказала, лишь закивала головой, отчаянно пытаясь сдержать плач.
Тайм до последнего не хотела, чтобы это слово звучало вслух. Это было так неправильно и ужасно, словно она стала самым главным предателем рода. В человека, кровь которого должна была пролиться, она влюбилась.
Это походило на очередную чертову иронию Судьбы, которая любила играть человеческими судьбами. Впрочем, казалось, что вся жизнь Инфинити — ирония. Каждый день она боролась и борется за право существования, в попытках получить хоть капельку счастья.
Тайм нельзя было самой покидать границы кафетерия, Тайм не знала всех своих врагов в лицо, Тайм медленно умирала из-за своих сил, Тайм не справлялась с обязанностями своего рода.
Тайм не справлялась с жизнью.
В один момент ей так захотелось разреветься, чтобы слёзы залили не только лицо, но и все простыни, чтобы зубы сводило, а веки пекло. Она хотела выплеснуть всю свою боль и несправедливость, которой её каждый день одаривала Судьба.
Говорят, что за бедами всегда следует счастье, что за чёрным обязательно будет белое, что все страдания вознаграждаются, только вот уже прошло двадцать восемь лет, а счастья не было. Не было и дня, когда бы Инфинити могла понять, что вот оно — вознаграждение за все страдания.
Ей постоянно было больно…
— Слушай, я не специалист в этих любовных делах… — неожиданно начал Клаус, аккуратно перебирая её волосы. — Мой парень, если ты не знаешь, умер на Второй мировой. — Ифи хохотнула от того, каким расслабленным голосом проговорил это Клаус. — Но, может, тебе попробовать это отпустить? — Инфинити резко дёрнулась, пытаясь понять, что он имел ввиду. — В плане… Это прошлое, пусть и настолько ужасное, но… Тебе не отведено так много времени, и жизнь одна, чтобы отказываться от своей любви… — Последнюю фразу мужчина проговорил с невероятной тенью тоски и грусти, словно имея в виду, что он не успел стать счастливым.
— Это неправильно…
— Это правильно, — уверенно оборвал Харгривз жалкую попытку возразить. — Порой подсознание и душа знают лучше, что лучше для нас.
— Я не знаю, Клаус… — честно призналась она, пытаясь принять сказанное. Медленно она выпрямилась и взглянула в добрые, понимающие глаза друга. — Всё так запутанно…