Ромеро заржал и увернулся от упавших ветвей, и мы начали спускаться. Бранфорд управлял лошадью, перехватив поводья одной рукой, а второй откинул волосы с моего лица. Я обернулась, и увидела его улыбку.
— Ты так прекрасна, — промолвил он.
— Ты не должен так говорить, — и покачала головой. Я понимала, Бранфорд чувствовал, что должен был это говорить мне, но я хотела, чтобы он знал, что я не ждала этих слов.
— Что ты имеешь в виду? — озадаченно спросил Бранфорд.
— Я знаю, что не красавица. Тебе не нужно говорить обратное.
— Кто сказал, что ты не красива? — его глаза сузились и потемнели.
— Ну, эм... принцесса Уитни, — промямлила я.
Бранфорд втянул воздух и гневно выдохнул через нос. Рука на моей талии напряглась.
— Чью постель ты делишь? — слова вырывались из горла низким рычанием.
— Твою.
— И чьё мнение о твоей красоте значит больше — испорченной принцессы другого королевства или же мужчины, с которым ты делишь постель?
Жар охватил мое лицо, и я было отвернулась, но Бранфорд не позволил. Отпустив поводья, он за подбородок поднял моё лицо к своему пылающему взгляду.
— Чьё? — он требовал ответа.
— Твоё, — ответила я тихо и смущённо. Спиной я почувствовала, как приподнялась его грудь в следующем вдохе.
— Не забывай этого, — тон уже не был таким суровым. Я кивнула. Муж отпустил мой подбородок, и наступила тишина.
— Я спрошу у Суннивы, чему ещё тебя нужно научить кроме чтения, — произнес Бранфорд, когда мы пересекли небольшой ручей. Мгновение спустя он посмотрел на меня. — Ты хочешь учиться?
— Учиться читать? — я ахнула.
— Да.
— Я никогда... никогда об этом не думала.
— Ты должна уметь читать, — тихо настаивал Бранфорд. — Однажды тебе это понадобится.
— Зачем?
— Ты будешь моей королевой, — голос мужа стал серьёзнее. — Если тебе понадобится послать весточку мне или в другое королевство, тебе придется написать её самостоятельно.
— А разве кто-нибудь не может написать её для меня? — спросила я.
— Это может быть личное письмо, — пояснял супруг. — И даже если нет, как ты можешь быть уверена, что написано именно то, что ты сказала?
— А разве нет? Я хочу сказать... разве они не должны, эм... писать то, что я скажу? Ну, если я королева?
— Если они верны, да, — кивнул Бранфорд, — но если люди узнают, что ты не умеешь читать, они могут использовать твою неграмотность. Я не хочу так рисковать.
Мысль о неверности была так чужда мне, что я толком не поняла, о чём была речь. На моей памяти всё, что даже отдалённо напоминало неверность, каралось смертью. Зачем кому-то рисковать головой? Очевидно, Бранфорд испытал подобное предательство, и хоть я и знала некоторых, кто держал зло на дворян и открыто негодовал, я бы никогда не подумала о предательстве. Но раз уж Бранфорд был обеспокоен, значит, я должна была признать возможность подобного, и значит, должна была приложить усилия, чтобы никогда не поставить под угрозу безопасность Сильверхелма и моего мужа.
— Тогда мне придётся научиться.
Бранфорд расслабился и сел поудобнее в седле, притянув мня ближе, а я поёрзала, сидя боком, и расправила платье. Он натянул поводья и Ромеро замедлил шаг, спускаясь по крутому склону. Лишь когда мы оказались внизу, Бранфорд потянулся ко мне и прижался щекой к щеке.
— Прости меня, жена, — сказал он внезапно.
— За что?
— За то, что не знаю, чему ты должна быть обучена, — ответил он, — и за то, что ожидаю слишком многого. Я был рожден для этой жизни, этого положения, а ты нет. Но даже я не знаю, что должна уметь королева. Только то, что нужно знать мне самому. Я даже не уверен сколькому из того, чему я сам был обучен с младенчества, нужно учить тебя. Предполагаю, большему, чем я думаю.
Бранфорд выпрямился в седле и крепко прижал меня к груди, плотно укрывая плащом мои плечи. Я немного напряглась, внезапно испугавшись нашей близости, я чувствовала спиной, как двигались его бёдра при езде. Его рука гладила мой живот, а тёплое солнце бросало на нас свои лучи сквозь листву деревьев, и меня снова начало клонить в сон. Я расслабилась на его широкой груди.
— Александра? — кончиком носа он коснулся моей мочки уха.
— Да, Бранфорд?
Супруг повернул ко мне голову, и я подняла лицо, чтобы встретиться с ним глазами.
— Я, правда, хочу узнать тебя, — сказал он. — Не только потому, что наша королева того потребовала. Когда впервые я посмотрел на тебя там, на арене, где ты так пленительно смущалась, я хотел знать о тебе больше.
— Я скажу тебе всё, что ты желаешь знать.