Анатолий Константинов
Контакт на Ленжевене
Утром, когда завтрак уже подходил к концу, Петров спросил:
— Не правда ли, в первый раз это просто ошеломляет? Вчера я не хотел вас об этом спрашивать, дал время, так сказать, переварить впечатления. Совершенно пустой, брошенный город. Множество грубых статуй, вероятно местных богов, и от статуй словно бы исходит давящая тяжесть. Какой-то особый, будто спрессованный воздух. И вдобавок у каждой статуи по две тени.
Стрелков бросил взгляд на прозрачную стену столовой. Два солнца этой планеты, названной Ленжевеном, поднялись уже довольно высоко.
— К тому же, — сказал Петров, — у вас такое впечатление должно быть особенно ярким, ничем не притупленным. Наверное, вам не часто случается бывать на других планетах?
— Я почти нигде не был, — ответил Стрелков и взял чашку с кофе.
Кофе оказался хорошим, и это было одним из немногих обстоятельств, что могли бы напомнить о Земле. Немногих, потому что даже мебель в столовой по прихоти безвестного проектанта имела причудливые, экстравагантные формы. Стол, например, не покоился на полу, а был прикреплен к потолку тремя тонкими штангами. Возможно, впрочем, что это было даже удобнее: сидящим не мешали его ножки.
— А знаете, — сказал Петров и вдруг смущенно улыбнулся, словно мальчишка, на которого вдруг обратил внимание старший. — Знаете, я ведь впервые вижу человека вашей профессии. На Земле ведь вас всего…
— Трое, — сказал Стрелков и вежливо добавил: — И мне тоже ни разу еще не случалось встречаться с начальником экспедиции Дальнего Поиска. На Земле о вашей работе чего только не говорят!.. Но пора! — Он допил кофе. — Сейчас я снова отправлюсь в Город, чтобы точно выбрать место для Установки. Вчера вечером я уже кое-что присмотрел…
Он встал и пошел к двери, чувствуя, что Петров смотрит ему вслед. Он знал, о чем сейчас думает Петров: о том, что профессия наложила на него, Стрелкова, свой особенный отпечаток. Внешне это немногословность, сдержанность. Конечно, во время работы надо быть сдержанным, потому что малейший промах может свести все на нет и придется срочно спасаться бегством. А еще он должен быть тонким психологом, иметь отличную реакцию и вдобавок быть немного актером.
В шлюзе Стрелков самостоятельно — быстро успел научиться — облачился в скафандр и ступил на твердую как камень почву Ленжевена.
Экспедиционный лагерь был невелик: несколько домиков-лабораторий, несколько жилых домиков, домик врача, он же одновременно и постоянно пустующий госпиталь, и, наконец, столовая, которая служила и кают-компанией. Стрелков быстро миновал территорию лагеря.
Двое ассистентов, близнецы Серафим и Валентин, возились с Установкой, проверяя, все ли в порядке после транспортировки с Земли. Здесь Стрелков задержался. Серафим, специалист по энергетике, снимал панели отсека питания. Валентин, забравшись в кабину, проверял приборы-индикаторы. В общем, все было как обычно… если б не скафандры ребят, а также его собственный скафандр и место действия, удаленное от Земли на невероятное расстояние.
— Вы повнимательнее, все-таки мы не на Земле, — сказал Стрелков и двинулся к Городу, остро чувствуя всю необычность обстановки.
Если искать сравнений, то Ленжевен был просто-напросто огромным булыжником, быстро крутящимся вокруг двух своих солнц. На планете не было ничего примечательного, ее серая каменная поверхность почти везде была ровной как стол. Правда, кое-где встречались причудливые каменные образования, и здесь обычный серый цвет словно бы с помощью какой-то необыкновенной призмы вдруг взрывался невообразимым многоцветием с тончайшими полутонами и переходами. Что это было? Загадка! Но даже при наличии такой загадки планета вряд ли могла бы заинтересовать экспедицию Дальнего Поиска. Не будь на Ленжевене Города…
Но Город — именно так, Город, называли его экспедиционники, — был. Странный, мрачный, тяжелый Город, где дома были выложены из громадных, циклопического размера плит, где повсюду стояли неуклюжие, тяжеловесные статуи, созданные, очевидно, с помощью самых примитивных инструментов.
И где не было никого. Город был брошен, причем жители ушли неизвестно куда, потому что их не нашли нигде на Ленжевене.
Расстояние, что разделяло Город и лагерь, Стрелков преодолел за восемнадцать минут. Теперь Город был обитаем: во дворе первого дома двое в скафандрах бурили каменную почву. Цель этого Стрелкову была неизвестна, но он не стал в ней разбираться — у него была своя цель, и чем ближе он подходил к Городу, тем отчетливее старался представить, как все ЭТО произойдет.