– Загадал желание? – сказал Найденко. – Говорят, сбывается.
– Что это было?
– Нейтрино, – объяснил Найденко. – Неужели никогда не видел?
– Нет, – признался Шевцов. – Я впервые так глубоко. Ничего об этом не знаю.
– Правда? – удивился Найденко. – Я-то с ними встречался. Я ведь раньше физиков возил, только недавно перешел в пастухи.
Новая вспышка, еще слабее, озарила подводный мрак.
– За детали не ручаюсь, – сказал Найденко. – Но когда нейтрино ударяет по атому, оно как бы высекает целую кучу других частиц. Мюонов, по-моему. Они движутся в воде очень быстро и поэтому испускают черенковское излучение. Так, кажется. Проще всего представить, что ты ударил молотком по камню и посыпались искры. Так, по крайней мере, мне объяснили. Вот мы с тобой как раз и видели эти самые искры. Повезло. Не каждый день такое случается.
– Понимаю, – сказал Шевцов. – А что физики? Зачем ты их возил?
– Они собирались исследовать нейтрино, – объяснил Найденко. – Для этого на большой глубине нужно установить целую кучу фотоэлементов. Я видел чертежи. Сотни длиннющих тросов, и на каждом много-много фотоумножителей. Целый подводный лес. Но в конце концов от этой идеи отказались.
– Почему?
– Хлопот больно много, – сказал Найденко. – За всем этим хозяйством уход нужен. Потом, светящаяся живность мешает. Засекли, скажем, сигнал, а это просто какая-нибудь рыба. Или, допустим, каракатица…
Он умолк. В экраны сонаров вошли две длинные колеблющиеся тени.
– Они, – шепотом сказал Найденко. Тени развернулись, сразу укоротившись, и исчезли вдали.
– Это тебе не наши двадцать узлов, – сказал Шевцов. – Нам, брат, у них еще учиться и учиться… Зато теперь, по крайней мере, ясно, куда грести.
Субмарина осторожно продвигалась вперед в полной темноте над каменистой равниной.
– Вот они, – снова шепнул Найденко. – Один, два… четыре…\
Сонар – это не иллюминатор, но разрешающая способность у него тоже хорошая. На ровном дне вдалеке угадывалось неподвижное длинное тело кита. Над ним, как змеи, клубились громадные щупальца.
Остальное подсказывали воображение и память. Когда эти чудовища позавчера утром выплыли из глубин и всеми щупальцами вцепились вот в этого самого финвала-трехлетку, существо безобидное, но способное одним ударом хвоста перевернуть здоровенный катер; когда бурлила вода и повсюду кружили акулы, а потом на поверхности осталось медленно расплывающееся алое пятно…
– Так, – сказал Шевцов. – Гангстеры за банкетным столом. Сейчас зайдем сверху – и бомбочку на десерт.
Найденко тронул клавиатуру. Субмарина послушно взлетела на сотню метров и пошла на цель, как истребитель-бомбардировщик. Шевцов нащупал справа рычаг бомбомета.
– Что это? – вдруг крикнул Найденко. – Да ты панораму дай, панораму!..
Головоногие и их жертва резко уменьшились, будто суденышко подскочило еще на километр вверх. А на дне неподалеку от пирующей шайки начиналась простая геометрическая решетка – даже предельное панорамирование не могло уместить ее всю в пределы экрана. Параллелепипеды и цилиндры, идущие пересекающимися рядами, будто уложенные на дно изобретательным архитектором…
Руки работали сами, автоматически. Изображение на экране увеличилось. Кальмары ушли за его границы – не до кальмаров! Стало видно, что из узлов решетки вверх поднимаются тонкие тросы – экран сонара был как бы исчерчен тонкими вертикальными линиями. Кое-где на тросах виднелись сферические вздутия, а сами тросы уходили далеко вверх – возможно, к самой поверхности, как необъятный лес водорослей, посаженных чьей-то аккуратной рукой.
Город-сад на морском дне.
– Что это? – тихо сказал Найденко. – По-моему, я где-то видел…
Шевцов не ответил. Он чувствовал, что субмарина планирует туда, к этой невероятной постройке, и вдруг увидал среди вертикальных линий еще один длинный колеблющийся силуэт. Гигантский кальмар скользил вверх вдоль одного из тросов и задерживался на мгновение у каждого шара, а потом, когда он продолжал свое движение вверх, шара на тросе уже не было; кальмар тащил за собой что-то вроде громадной авоськи и складывал туда шары, будто собирал урожай из этого подводного сада…