Но папа, все это, естественно, мои выдумки. Не обращай внимания.
Послушай внимательно, что я тебе скажу: мне грозит опасность! В этом доме происходят странные, подозрительные события. Впрочем, не события, а пока только подготовка к ним. Мерзкая тайная подготовка. И если я вовремя не уеду отсюда, то обязательно буду в них вовлечена. И погибну!
Вот почему…»
Арнольд без церемоний вошел в комнату. От неожиданности я выронила шариковую ручку, потом стукнула кулаком по столу от возмущения.
— Дайте мне ключ от двери! — крикнула я ему. — Почему в ней нет ключа?
— Для меня бессмысленно стучать, притом, что я не услышу, если вы скажете «войдите».
— Но ведь я могла и не сказать «войдите»!
— Бессмысленно было бы вам и кричать. Я абсолютно глухой.
«А раз это так, то откуда ты знаешь, что я кричу?» — захотелось мне его изобличить, но я догадалась, что он все понял по моим гримасам.
— Я требую ключ! Тре-бу-ю к-лю-ч!
— Ага… Только замок у вас испорчен.
Я бессильно скорчилась на стуле. Недописанное письмо лежало передо мной, оскверненное чужим взглядом.
— Я пришел отдать вам это. Я нашел его наверху под матрасом.
Проклятие! Он держал в руке мое первое письмо! Он прочел его, наверняка прочел…
— Мдаа, много вы пишете. А эту телеграмму мне передали позавчера на почте. Не пришлось им сюда тащиться… Не пойму, как это я только сегодня вспомнил о ней? Вот, возьмите…
Он бросил мне ее вместе с письмом на колени и ушел.
— Черт бы тебя побрал! — грубо процедила я ему вслед.
«Приезжаю 20.06 субботу вечером… Эмилия.» — таково было содержание злополучной телеграммы. И что? Арнольд недвусмысленно дал мне понять, что никто, кроме него, ее не видел или, иными словами: вчера никто, кроме него, меня не ждал. И никто из семьи Ридли не знал о моем присутствии в доме — в той комнате — прошедшей ночью.
Ну, положим, мне это стало ясно и до того, как Арнольд бросил мне телеграмму, но не понятно, зачем он вообще мне ее отдал. Чтобы показать, что этой ночью он тоже не спал? И наблюдал откуда-то за тем, как я прокрадывалась в другую комнату? Ну если это не отвратительное начало, то что же? Приезжаешь, а тут какой-то слуга превращает тебя в свою марионетку. И ты уже делаешь то, что предусмотрено сценарием, который он сочинил еще до твоего приезда…
Голова моя горела. Я подошла к умывальнику — выпила стакан ледяной воды! Подобного безумства я не позволяла себе с детских лет. Но все, все, я снова села к столу:
«Вот почему, папа, ты должен мне помочь.
Напиши или позвони мне, всели в меня решимость уехать отсюда. Потребуй, чтобы я вернулась к тебе.
Позови меня, позови меня, позови меня, позови меня…
Тебе и самому пора бы поинтересоваться, благополучно ли я доехала, ведь нас разделяют пятьсот километров. А мы никогда до сих пор не расставались.
Папа! Напиши!
Или найди деньги заплатить за телефон. У меня должна быть возможность связаться с тобой, если что-то случится. Когда что-то случится. Что-то плохое. Со мной. Будь ты проклят. Знаешь, чего я больше всего хочу? Хочу, чтобы ты нашел где-то деньги — даже краденые — и застраховался на большую сумму, а потом…
Целую тебя, твоя Эми.»
Я убрала телеграмму и оба письма в сумку, буду носить их с собой, пока не найду надежного места, где спрятать. Потом почти с отвращением взяла со стола бутерброды. У меня было сильное желание бросить их в корзину, чтобы Арнольд увидел их, когда будет выбрасывать мусор. Но все-таки я их не выбросила, а положила в целлофановый мешочек и тоже убрала в сумку. Съем где-нибудь на воздухе, сказала я себе. Может, мусор здесь выбрасывает и не Арнольд.
Я почувствовала, что как только вышла из комнаты, тонус у меня повысился. Просто обстановка вызывала у меня ностальгию, а оттуда пессимизм и мизантропию… Словечко «просто» заблестело в моем сознании, как путеводная звездочка. Я его давно люблю. С тех пор, как я здесь, я просто обмираю по нему. А как же? Столько непонятных вещей потом, как оказалось, имеют такое простое объяснение. Почему бы не иметь их и впредь?
Моя комната была последней с этой стороны дома, то есть в противоположном конце от комнаты Тины. Что тоже меня приободрило — чем дальше от нее, тем лучше. Я подошла к двери, ведущей в Старое крыло, где в настоящее время жил Алекс. Как я и ожидала, она была крепко заперта, как и семнадцать лет назад. Вероятно с той, что ведет к Новому крылу, положение такое же… Вероятно, да не точно… Проверить не мешает. И еще: кто верит лишь собственным глазам, редко бывает обманут. Так что, на разведку, Эми!