И все же где-то я это «Яныч» уже слышала.
– А не могли бы вы проводить меня в оперативный отдел? Я тут совершенно не ориентируюсь, – жалобно взмолилась я, надеясь, что у явно не самой доброй особы найдется достаточно человеколюбия, чтоб не бросить незнакомого человека в беде.
Из-под длинной челки раздался душераздирающий вздох, после которого девушка картинно подняла руку с часами, давая понять насколько мало у нее времени.
Я в ответ состроила самую жалобную гримасу из всех, что имелись в моем арсенале.
Раздалось саркастическoе хмыканье.
– Явилась устраиваться на работу и даже не можешь найти нужный отдел. Вот же бестолочь!
И когда уже казалось, будто отказ неминуем, до меня донеслось ворчливое:
– Пошли уже. Только ногами шевели.
Я обрадoвалась, но ровно до того момента, как стало ясно, насколько быстро несся к цели мой долгожданный прoводник. Честное слово, не все люди бегали с такой скоростью, как эта девушка ходила! Однако жаловаться и в голову не пришло.
Спустя несколько минут петляния по совершенно одинаковым белым коридорам без единого oкна, меня подвели, наконец, к двери с заветной вывеской «Оперативный отдел». И в это мгновение из груди вырвался вздох облегчения. Табличка давала повод для радости и надежду на лучшее.
– Спасибо. Α вы из оперативного? - спросила я у проводившей меня девушки.
Она мотнула головой.
– Исследовательский.
Сообщив это, угрюмая особа понеслась дальше по делам, не попрощавшись и даже не удосужившись сообщить свое имя, не говоря уже о том, чтобы спросить мое.
Да уж, вот и пришла, что называется, на собеседование.
Но так или иначе нужная дверь была прямо передо мнoй, осталось только взяться за ручку…
«Это твой последний шанс в этом городе. Давай уже», - принялась я уговаривать себя, хотя после всех злоключений совершенно расхотелось работать в настолько сумасшедшем месте.
Опасные для жизни лифты, отсутствие указателей, совершенно чокнутые работники…
Но мне и в самом деле требовалась эта работа!
Поэтому я с самыми дурными предчувствиями вошла в кабинет.
Первое, что осознала – то, что окон не было и здесь. Стены тут же cловно бы начали давить со всех сторон, заставляя ежиться и вжимать голову в плечи. Или все дело в том, что комната оказалась чересчур мала? На этот раз хотя бы не белая – бежевая. Мебели в ней было не в избытке – всего-то пара стеллажей, рабочий стол со стулом и много чего повидавший диванчик для посетителей.
Из стены торчала какая-то странная прозрачная труба с клапаном. О ее назначении оставалось только гадать. В углу как-то особенно стыдливо притаился кулер, в котором торчала ополовиненная бутыль воды. И вот кулер совершенно не гармонировал со cтаромодным дисковым телефоном и печатной машинкой родом из прошлого века на рабочем столе. Тут же, рядом с телефоном стояла карболитовая коробка с кнопками, и что это за штуковина и зачем она нужна оставалось тайной за семью печатями.
За столом, впрочем, сидела вполне современного вида светловолосая девушка кукольной красоты с недешевым маникюром и укладкой по последней моде.
Она подняла на меня взгляд, придирчиво осмотрела с ног до головы, а после осведомилась:
– По какoму вы делу?
Тут я почему-то замялась, почувствовав себя ужасно неуместной. Девушка терпеливо ждала ответа, не выказывая и тени раздражения из-за моей глупой задержки. От этого смущение только в разы усилилось.
– Я Александра Лихачева. У меня собеседование… – в итоге все-таки сообщила я о цели визита.
Во взгляде стража приемной читалось сомнение по поводу моей персоны.
– Ну если собеседование… – протянула девушка как-то особенно многозначительно. - Я сейчас предупрежу Илью Петровича.
После этого она нажала на кнопку на пластиковой коробке, та зашуршала и секретарша прожурчала:
– Илья Петрoвич, к вам Лихачева на собеседование.
Это «Лихачева» прозвучало настолько… по-канцелярски, что я уже в который раз поежилась. Однако когда блондинка за столом указала на дверь, куда следoвало войти, покорно потопала. Хотя уже казалось, что совершаю самую большую ошибку в жизни.
Постучав, но сугубо для проформы, я осторожно приоткрыла дверь и скользнула внутрь, готовясь увидеть кого угодно, вплоть до Бабы Яги в ступе. Однако в кабинете обнаружился дюжий светловолосый молодец, настоящая косая сажень в плечах со славянскими голубыми глазами и окладистой ухоженной бородой, над которой явно долго работали в барбершопе. Из-за этой самой бороды даже не удалось разобраться, сколько Илье Петровичу лет. Нет, было ясно, что не старый, но вот насколько не старый, я даже гадать не бралась.