– Похоже на паршивый политический анекдот, – буркнул Вульф.
Гловер подлил масла в огонь:
– Ваша правда, профессор! Раньше лучшими психоаналитиками политиканов были бурбон и кокаин. Теперь же весь свет медицины у них в наемных шутах.
– Дело говорите, молодой человек. Не желаете ли кофе?
Орье в сердцах стукнула кулаком по столу:
– Профессор, вы на полном серьезе считаете, что происходящее не стоит вашего дражайшего внимания? Настолько, что нарезались как свинья еще до начала форума? Вы жалкий человек и не заслуживаете почетного звания! Возможно, для молодых ученых это самый важный момент в жизни. Шанс показать свою работу обществу. Найти первых инвесторов. Понять, что все не напрасно. А вы здесь будто бы номер отбываете. Отвратительно!
Стейнбек громко рыгнул, а затем широко зевнул, похлопав себя по внушительному животу.
– Милочка, любая хорошая идея как сорная трава, а сорная трава всегда пробьется к свету. В наши годы никто не нянчился с сопливыми студентами на форумах, научных кружках и прочих панибратских мероприятиях. Были заслуженные великие умы, а молодежь лизала им задницы, чтобы из переваренных остатков вчерашних мыслей почерпнуть хоть немного мудрости и опыта. Уж так устроен мир! Взгляните хотя бы на эти три юные недоразумения, – он указал на студентов, готовившихся представить первые доклады. – Что они могут дать обществу? Очередной профанский желчный пост на социальной виньетке? Новую идею для флешмоба на просторах инфосети? Не смешите меня! Весь их вклад в современную науку заключается в изобретении новых способов мастурбации.
– Если не слушать, то и не услышите, – сказал Вульф, но Стейнбек отмахнулся. Он был мало похож на того человека, которого Алекс встретил в кафетерии Конторы.
Слегка нервничающий докладчик в дешевом костюме-тройке вышел к трибуне, пока его пухлый кудрявый товарищ расставлял на стенде систему сообщающихся сосудов с вязкой прозрачной жидкостью, а третий – заросший редкой клочковатой бороденкой юноша со славянской внешностью – настраивал слайд-шоу на инфопаде, подключенном к голографическому проектору.
– Многоуважаемый президиум, коллеги и слушатели форума, – начал докладчик. – Сегодня мы бы хотели представить вашему вниманию доклад на тему «Сомниотерапия – альтернатива классическим психотерапевтическим методикам». Общеизвестно, что роль сновидений в работе центральной нервной системы чрезвычайно многогранна. Она заключается в структурировании накопленной информации и простейшем подсознательном психоанализе. Это механизм упорядочивания больших массивов данных и сброса избытков психоэмоционального напряжения. Как и любой древний адаптационный неврологический процесс, этот несовершенен и работает крайне неэффективно, но что если попытаться создать искусственно смоделированное сновидение, максимально приближенное по характеристикам к естественному с определенными заложенными в него терапевтическими задачами? Сможем ли мы воздействовать через него на разум пациента, максимально деликатно интегрировавшись в процесс, задуманный природой, доведя до предельно возможного совершенства?
По мере повествования докладчика и уменьшения уровня напитка в пластиковом стакане лицо Стейнбека медленно багровело, а в лекционную аудиторию стали просачиваться работники службы безопасности, методично распределяясь по ее площади.
Наконец профессор не выдержал:
– Вы что, пейота обожрались, молодой человек? – взревел он. – Что это за шаманские индейские ритуалы? Ловцы снов, энтеогены? Вы в своем уме? Хотите привлечь к нашему университету внимание бюро общественной безопасности?
– Успокойтесь и дослушайте доклад до самого конца, профессор, – вмешалась Орье. – Только тогда вы сможете признать собственную ошибку, с которой начала рушиться ваша карьера педагога и ученого. Пора прекратить терзать себя и принять ситуацию такой, какой она была много лет назад…