– Хорошо. Пока народ подтягивается, можно скоротать время. Все нижесказанное не является истиной в первой инстанции, а всего-навсего плод моего богатого воображения. Догадки, домыслы и прочий ментальный мусор. Любой мусор надо иногда выносить из дому, ведь верно? В противном случае он начинает вонять, – Ямагути опустошил очередную рюмку саке и отделил ее от батареи полных собратьев, покрутив немного между толстыми пальцами. – Вы видели лишь часть процесса работы Конторы. Основной принцип выглядит следующим образом, – он рассыпал по барной стойке немного соли и принялся рисовать блок-схему. – Психоаналитики разбирают профильное заболевание, для лечения которого нам необходимо подготовить терапевтический модуль и предлагают отделу внедрения универсальный набор из архетипов, стереотипных поведенческих реакций, символов, абстракций и катарсических решений. Те в свою очередь обставляют жилище и быт сновидцев, а также весь их досуг и обучение так, чтобы максимальное количество полезной информации было усвоено сознанием и отложилось в подкорке. Психонавты проникают в хост ребенка-сновидца в процессе сеанса коллективного осознанного сновидения и извлекают активную информационную терапевтическую единицу – семя лекарственного сна. В группе извлечения присутствует специалист, зовущийся жнецом. В его мозгу находится гаджет с внешним инфопортом, внедренный путем тонкой неврологической операции, – ловец снов. Жнец считывает семя сна и после пробуждения передает его на накопитель сервера Конторы. Семя формируется инженерами в лечебно-профилактический модуль. Модуль же, будучи пропущенным через криптографические протоколы, отсылается на аппараты «Морфей» пользователей-пациентов…
– Попался! – от неожиданности Ямагути подпрыгнул на барном стуле и едва не сверзился на пол.
Беккер подкрался к нему сзади совершенно незаметно и неожиданно приставил к мягкой спине сложенные пистолетиком пальцы.
– Руки вверх, мистер Ямагути! Вы арестованы за разбазаривание национальных секретов первому встречному.
Лоб Ямагути моментально покрылся испариной:
– Я совсем не…
– Да брось ты, Сима-кун, – вмешался Вульф. – Не трясись так! Все в порядке. Я такой же сотрудник ГСПМ, как и вы, мистер Беккер. Хватит валять дурака.
– Ой ли, мистер серый волк? – лицо комиссара приняло выражение въедливого агента спецслужб. – Не ответите ли мне на один простой вопрос: что заставляет вас постоянно вынюхивать информацию о технологиях и методиках работы Конторы?
– Простое любопытство. Разве человеку не позволено интересоваться местом собственной работы и коллегами? Как можно душой прикипеть к делу, если не понимаешь, что ты, собственно, делаешь?
– Увлеченный сотрудник? – Беккер прищурился, сменив маску на заштатного психиатра. – Интересная карта, хотя кого в наше время интересует в работе что-то, кроме зарплатного счета? Вы пудрите мне мозги. Я думаю, что это ваше подсознательное желание. В течение сеанса КОС Гловер с Орье заливались соловьями, рассказывая вам о тонкостях нашей работы. Вы даже чуть-чуть надкололи скорлупу Стейнбека и Пейтона, а они весьма крепкие орешки.
– Не понимаю, о чем вы?
– Не понимаете? Может и так, – Беккер пожал плечами, нацепив личину Гловера. – Не будем исключать, что это подсознательное желание было внедрено против твоей воли. Ты можешь и вовсе не знать о нем. Да и знаешь ли ты что-то о себе? Что если твоя личность искусственная? Гомункул.
– Артур говорил это, когда мы были вдвоем. Как вы узнали?
– Моя задача – отслеживать подозрительную активность в КОС.
– Вы наблюдали за нами?
– Естественно.
– Не расшифруете все эти непрозрачные намеки на гомункулов и шпионов?
– Нет! – отрезал Беккер, хлопнув ладонью по столу, но тут же успокоился. – Здесь я задаю вопросы. Поймите меня правильно. Ваше появление весьма необычно. Я должен разобраться в причинах. Почему сейчас? Почему вы? – он перескочил через барную стойку к вящему неудовольствию бармена и принялся декламировать, как педагог на лекции: – Вы слышали когда-нибудь об ассасинах? Древнем ордене убийц, внедрявшихся в ближайшее окружение врагов и годами сосуществовавших с ними бок о бок до наступления политически и стратегически наиболее благоприятного для устранения жертвы момента? Они были бомбами в человеческом обличье.