На городской окраине группа местной шантрапы избивала рыжеволосого паренька. Он безвольно валялся в грязи, получая удары ногами со всех сторон, и давно прекратил сопротивляться. Мальчишки оставили бы его в покое, но подлянка, которую он им подстроил, была непростительной и излишне саркастичной. Восстановление поруганной чести требовало известной толики страданий и слез покаяния обидчика.
Линнет обрушилась на них, как ураган, прибежав из дома. Она орудовала простой деревянной палкой, разбрасывая школьников во все стороны. Даже получив в ответ несколько увесистых оплеух, она не ослабила натиска, пока мальчишки не отступились.
Видение отдалилось и растаяло в прошлом.
Гловер прошептал самому себе, напрочь позабыв о присутствии Вульфа:
– Лин никогда не пасовала. Даже перед лицом запущенного рака мозга. Боролась до последнего вздоха! – потом он вздрогнул, спохватившись, и обратился к Алексу: – Черт, ну ты и толстошкурый парень! Даже бары со стриптизом не особо помогли, а я так надеялся на старый добрый ирландский подход. Декомпрессия – моя лучшая находка.
– Так мы в твоем сне!
– Это не полноценный сеанс КОС. Короткая демонстрационная версия для инвесторов, военных и политиканов.
– У тебя есть свободный доступ к «Гипносу»? Что-то не верится.
– Такого не имеется ни у кого, кроме Пейтона, но сегодня корпоративная вечеринка, и большая часть персонала Конторы отрывается в «Барокамере», а те, что остались на дежурстве… Скажем так, приятно иметь по жизни множество должников. Итак, вот мы и здесь!
– Чего ради все эти сложности?
– Мне нужно было прощупать твое эго. Узнать, кто ты такой на самом деле и можно ли тебе доверять.
– Выяснил что-нибудь интересное?
– Кое-что. Ты не шпион и не корпоративная крыса. Обычный парень, угодивший в молотилку. Как и я сам. К вящему стыду скажу, что ты тоже немного пошарил в моем грязном бельишке. У нас осталось мало времени, поэтому ответь мне на последний вопрос. Ты помнишь, каким образом попал в ГСПМ?
– Счастливый случай. Невероятный шанс на интересную работу по призванию.
– Ясно, но почему служба мониторинга?
– Увидел вакансию в инфосети.
– Верно. Ах, эти святые и благословенные кликбейты! Подборки по интересам. Персонализированный контент. Возможности инфосети по направлению твоей воли беспрецеденты.
– Хочешь сказать, что все было подстроено?
– Просто хочу подтолкнуть к некоторым размышлениям.
Небо вспыхнуло багровыми всполохами, и где-то вдали загудела сирена противовоздушной обороны.
Гловер прислушался:
– Он уже здесь.
– Кто?
– Беккер. Комиссар идет по следу. Он понимал, что я захочу тебя протестировать, но не знал когда. Мне пора валить. Опасно попадаться в его силки.
– А я? – возмутился Вульф.
– Ты останешься и отвлечешь его.
– Каким образом?
– Беккер воспользуется ситуацией и всенепременно захочет покопаться в твоем сознании, пока ты подключен к «Гипносу». Он еще не разобрался в тебе. Единственное, чего комиссар не знает, – то, что ты можешь заглянуть под сонм его масок. Мы же хотим узнать о нем больше, верно?
– Как быть с теми, кто дежурит в лаборатории? Они-то не смогут улизнуть.
– Он не выдаст их в обмен на угощение из твоих снов, приготовленных и сервированных к званому ужину. Скорее всего, он немедля проведет глубокое траление разума. Ему очень интересна твоя персона. Будь сильным, парень!
– Вот же су…
Гловер хлопнул Вульфа по плечу, и тот очнулся посреди лобби центрального офиса государственной службы психологического мониторинга, прикорнув на диванчике для посетителей в зоне ожидания.
Над ним склонилась Жюли Орье:
– Вы в порядке?
– Да, мисс. Похоже, я ненадолго задремал.
Орье протянула ему руку, и Алекс машинально пожал ее.
– Тогда доброго вам утра, Алекс Вульф, и добро пожаловать в Контору!
Миловидное лицо Жюли ощетинилось хищной маской Беккера. Его рука крепко вцепилась в запястье Вульфа. Пальцы таяли и растекались вверх по предплечью к шее и голове живыми ручейками жидких щупалец. Эго комиссара заливало его рот, ноздри, глаза и уши. Алекс дергался, пытаясь откашляться и выплюнуть вязкую жидкость, но давился и задыхался все сильнее. Вульф пытался сконцентрироваться на образах из яви и своего прошлого, чтобы выскочить из проклятого сна, но у него ничего не получалось. Он перестал видеть, чувствовать и дышать. В конце концов, он сам стал Сетом Беккером.