Он был мертв.
Коммодор медленно опустил оружие и подошел поближе. На лице и теле человека явственно проступили следы разложения. Радиация — или что-то иное — убила его, но не смогла уничтожить находившихся в его теле микроорганизмы. Судя по всему, его массивные ботинки были снабжены магнитными подошвами — именно поэтому он оставался в вертикальном положении даже во время маневров корабля. Хотя, надо сказать, Вильямс действовал весьма деликатно.
Но человек был мертв.
Его обнаженное по пояс тело — распухшее, багрово-красное, его бесформенное лицо выглядели как картина из кошмарного сновидения. Какое это все-таки счастье — чувствовать себя защищенным, а главное — быть защищенным! Как хорошо, что у них есть эти скафандры — такие громоздкие, неуклюжие, но при этом такие надежные, оберегающие от любых опасностей, которые могут ожидать… ну, или почти от любых.
Осторожно, бережно коммодор поднял тело за талию и прислонил к стенке, освобождая проход.
— Судя по всему, двигательный отсек где-то неподалеку, — негромко проговорила Соня.
— Наверно, — согласился Граймс. — Будем надеяться, здесь есть осевая шахта. Надо добраться до рубки. Даже если нет подъемника…
— Значит, начинаем расследование, — откликнулась Соня. — И начинать действительно лучше оттуда.
И, оттолкнувшись от пола, она поплыла по коридору. Граймс и Пендин последовали ее примеру. Пожалуй, это был наилучший способ передвижения. Опыт подсказывал, что направление выбрано правильно.
Коридор плавно заворачивал. То и дело навстречу попадались трупы — мужчины, женщины самого разного возраста, от маленьких детей до почти стариков, застывшие в самих неправдоподобных позах, раздутые, точно от водянки, похожие на чудовищных утопленников. Стараясь не смотреть на них, Граймс и его спутники следовали дальше, пока не свернули в радиальный тоннель, который упирался прямо в осевую шахту. Отталкиваясь от ее стенки, они поплыли вверх по винтовой лестнице, к носу корабля.
Наконец лестница закончилась. Небольшая площадка, двери подъемника, напротив — еще несколько дверей, наглухо закрытых. И люк, через который, судя по всему, можно было попасть в рубку. Пендин снова вытащил свой резак, но на этот раз он не понадобился.
Люк легко распахнулся. Наверху действительно находилась рубка.
Глава 7
Здесь тоже были трупы — только трупы. Трое мужчин и трое женщин — все сидели в противоперегрузочных креслах, пристегнутые ремнями, и изуродованы до неузнаваемости. Процесс разложения зашел еще дальше, чем у людей, которых они сидели на палубах. Распухшие, точно надутые конечности, лица, похожие на кирпичного цвета маски… Граймс пытался призвать все свое хладнокровие, но получалось не слишком хорошо. Спокойно, коммодор. Ты все равно уже ничем не сможешь им помочь. Просто потому, что уже ничто не вернет их к жизни.
Чтобы отвлечься, он принялся разглядывать приборные панели. К счастью, для этого никого не пришлось передвигать. На первый взгляд — ничего особенного. Те же индикаторы, дисплеи… белые деления возле ручек и циферблатов, арабские цифры… Вот радар, мутно-зеленый, с белой сеткой градуировки… Казалось, стоит только запустить генератор — и корабль оживет. Да, приборы расположены немного странно — пожалуй, работать за этой панелью было бы не слишком удобно. Но, может быть, это просто дело привычки? Так, а это явно панель дистанционного управления двигателями. А вот и надпись…
«Минншинн движтиль»?!
Смысл был ясен без перевода. Да и вообще, этот корабль вполне мог летать в составе Флота ФИКС или Конфедерации Миров Приграничья. Но кому могло придти в голову так коверкать слова? И опять эта вездесущая «И»…
— Джон, — услышал он голос Сони, — помоги-ка мне.
Граймс обернулся. Опустившись на колени, Соня пыталась отстегнуть одного из мужчин, но ремень глубоко вонзился в распухшую плоть. Коммодор судорожно сглотнул, подавив подступившую к горлу тошноту, потом, борясь с отвращением, достал из поясника нож и перерезал ремень. Больше всего он боялся задеть кожу. Только представить, что произойдет…
Соня осторожно подняла тело и поставила около стенки — на пилоте, как и человеке, которого они видели в коридоре, были магнитные подошвы. Затем она указала на кресло.
— Смотри, Джон. Что ты на это скажешь?
Там, где спинка крепилась к сидению, в кресле было проделано отверстие радиусом примерно в два дюйма. Причем проделано при изготовлении. Граймс и Соня молча переглянулись.
— У них были хвосты, — бухнул Пендин.
— Хвосты?! — возразил Граймс. — Где ты видишь у них хвосты? Это нормальные люди, и хвост они потеряли уж не знаю в каком поколении.
— Дорогой мой Джон, — проговорила Соня тоном усталой учительницы, которая в пятнадцатый раз объясняет нерадивым ученикам какое-то простейшее правило. — Неужели ты еще не понял, что все эти люди — вовсе не экипаж? И что этот корабль, возможно, построен для людей — но не людьми?
— А кто тогда эти люди?
— Откуда я знаю? Скорее всего — беглецы, беженцы, рабы, которые захватили это судно… Да, пожалуй, именно рабы. Обрати внимание хотя бы на этих шестерых: никаких знаков различия. Ладно, на некоторых кораблях не слишком любят носить униформу. Но ты видел, как они одеты? Совершенно одинаково, да еще голые по пояс… А дети? Ты видел детей на военном корабле? Я почти уверена: этот корабль был захвачен для побега.
— А с чего ты взяла, что это военный корабль? Если помнишь, есть такая формулировка: «торговое судно, вооруженное для самообороны».
— С экипажем в лохмотьях. Торговое судно «Эсминец». Не смеши меня.
— Для начала, не обязательно «Эсминец». Помнится, мне доводилось встречать одно судно — «Северный Буян», — Граймс поморщился. — Кстати, тоже вооруженное… для самообороны. Почему владельцу не назвать свою посудину «Разрушитель»?
— Интересно, чем торгует этот твой владелец… А вот это название тебе ни о чем не говорит? — она указала на приборную панель, которую только что изучал Граймс, — Что, по-твоему, означает «Минншинн Движтиль»? Держу пари, если ты превратишься в маленькую частичку и проползешь по этому кабелю, то упрешься носом прямо в какой-нибудь гироскопчик.
— Хорошо-хорошо, — примирительно кивнул Граймс. — Ты меня убедила. Мы оказались на борту судна, построенного некими гуманоидами — надеюсь, этого ты отрицать не станешь! — которая была явно не в ладах с английским языком…
— Хвостатыми гуманоидами, — поправил Пендин.
— Совершенно верно — хвостатыми, — подхватила Соня. — Теперь попробуем выяснить, что это была за раса. Для этого внимательно изучим это замечательное отверстие… Если у этих созданий есть хвост, то он должен быть довольно тонким — причем тонким у основания. Оба вида известных нам хвостатых гуманоидов — ящеры. Хвосты у них толстые и не слишком длинные. К тому же их письменность ни с чем не спутаешь — и меньше всего она похожа на английский. — Она озабоченно коснулась отверстия пальцем. — Да, если милашка Стрессор плюхнется в спешке в это кресло… Может быть, он и втиснет сюда свой хвост, но вряд ли вытащит.
— И что еще нам поведает офицер Федеральной Космической Полиции?
— Я не только офицер ФИКС, дорогой. Если помнишь, у меня докторская степень по этологии, и я защищала ее на кафедре ксенобиологии. То, что мы здесь обнаружили… Уверяю тебя, Джон: ни с чем похожим человечество еще не сталкивалось.
— Это действительно ни на что не похоже, — согласился Граймс. — Я говорил об этом с того момента, как увидел эту посудину на экранах Третьей орбитальной. И повторю еще раз: это ни на что не похоже!