– Вы не должны так жить, и вы это прекрасно знаете, – сказал он. – Рано или поздно вас схватят. Контрабандисты всегда попадаются. И тогда ваших людей, о которых вы так горячо заботитесь, непременно повесят или отправят на каторгу. И Бог знает, что случится с вами.
– Да, нас схватят, – быстро согласилась Георгия, – может быть, даже завтра ночью. Выйти в море без одного гребца – почти то же самое, что донести на самих себя береговой охране. – Она помолчала, а потом проговорила дрожащим голосом: – Прошу вас, мистер Рейвен, помогите нам.
– Это невозможно, – отрезал герцог. – И нет необходимости объяснять причину.
– Вы сами находитесь в затруднительном положении, поэтому должны понять меня, – взмолилась Георгия. – Я не знаю, что мне делать! Я никогда не обратилась бы к вам, если бы дело касалось обыкновенной выгоды. Но… от этого зависит жизнь человека.
– В таком случае расскажите мне все.
– Не могу. Это не моя тайна, и я никому не вправе ее выдавать. Знаю только, что, если не выполню приказа мачехи, последствия будут столь ужасными, что лучше бы мне сейчас же умереть.
Трайдон ободряюще коснулся ее плеча.
– Бедная девочка, – ласково сказал он. – Неужели ваша мачеха так вас запугала? Вы просто не должны ее слушать. Это отвратительная особа! Признаться, я давно с ней знаком, Георгия.
Герцог почувствовал, как девушка напряглась.
– Да, она мерзкая, – прошептала она. – Мерзкая и злая. Но я не могу убежать от нее, я обязана выполнять ее приказы.
– Нет, не обязаны! – Герцог почти кричал. – Вы должны бороться с ней и показать, что больше не боитесь ее.
– Но я боюсь, – возразила Георгия. – Как вы не понимаете! Что бы вы ни говорили, она все равно заставит меня выполнять свои прихоти.
– Даже такие, как тайная переправа шпионов через Ла-Манш?
Георгия вздрогнула и попыталась высвободиться.
– Так вы все слышали?
– Я не мог не слышать. Разве вы не знали, что на лестнице слышно каждое слово, произнесенное в спальне вашей мачехи?
– Я не подумала об этом! – воскликнула Георгия. – Комната долгое время пустовала. Когда-то там была спальня моей матушки. Мачеха воспользовалась ею только потому, что другие комнаты оказались заняты гостями.
– Простите, но я стал невольным свидетелем вашего разговора.
Георгия отвернулась, смутившись.
– Еще я слышал звук пощечины, – тихо добавил герцог. – Как вы можете терпеть подобное унижение?
– Я не вижу выхода, – прошептала она.
– Переправляться ночью через канал – просто сумасшествие, если не сказать больше. Поймите, идет война. Мужчины, и ваш брат в том числе, сражаются с Наполеоном не на жизнь, а на смерть. А что же делаете вы?
Георгия закрыла лицо руками.
– Довольно! – взмолилась она. – Я несколько ночей не могла сомкнуть глаз. Все лежала и думала, как отказаться. Но ничего не пришло на ум, и я снова вынуждена подчиниться. – Минуту они молчали. Затем с полной безнадежностью она добавила: – Должна признаться вам, что я ужасно боюсь завтрашней ночи. У меня дурное предчувствие. Не знаю почему…
Герцог колебался. Здравый смысл подсказывал ему, что нужно бежать отсюда, не оглядываясь. Вместе с тем неожиданное желание защитить Георгию не позволяло двинуться с места. Казалось, молчание продлится бесконечно. Наконец Георгия сказала:
– Ну, с Богом! Нед, наверное, беспокоится, почему нас так долго нет.
Трайдон с трудом стряхнул с себя оцепенение. Они медленно приближались к заливу. Там, в небольшой впадине, незаметной из дома, стояла его лошадь. Но герцог вдруг снова остановился.
– Если как следует поразмыслить, из любого положения найдется выход, – сердито сказал он.
– Я тоже когда-то так считала, – ответила Георгия голосом, лишенным эмоций.
– Надеюсь, мне удастся отговорить вашу мачеху от этой затеи, – задумчиво произнес герцог.
– И какая от этого будет польза? Даже если вы и знали ее раньше, вряд ли она вам скажет спасибо за то, что вы вмешиваетесь в ее дела. Кроме того, мы выполняем не только ее приказы.
– А чьи? – решительно спросил герцог, заранее предполагая ответ.
Вероятно, приказы того человека в сером с надменным, ухмыляющимся лицом, который так резко выделялся из всей беспутной, пьяной компании, подумал он.
– Я не знаю его имени, – сказала Георгия. – Но, судя по случайно услышанным обрывкам разговора между ним и мачехой, кажется, он француз.
– Француз! – возмущенно воскликнул герцог. – Неужели вы ничего не понимаете? Все становится вполне очевидным.
– Да, конечно, но я бессильна, поскольку только получаю приказы и выполняю их.
– Но почему? – допытывался герцог.