Покончив с едой, герцог обратился к Георгии:
– И все-таки, каким образом мачехе удалось добиться от вас беспрекословного повиновения?
Георгия, до этого весело щебетавшая, нахмурилась и замолчала.
– Прошу извинить, но эта тайна не только моя.
– Ради Бога, удовлетворите мое любопытство, – настаивал герцог. – Полагаю, я уже доказал вам, что мне можно доверять. И потом, после известных событий я не разрешу вам больше заниматься контрабандой.
– Ах, оставьте, пожалуйста! – воскликнула Георгия. – Чем бы я ни занималась в будущем, вас это не касается.
– Смею с вами не согласиться, – возразил герцог. – На месте убитого француза могли оказаться вы или кто-нибудь из ваших людей.
– Прежде нам всегда везло, – упорно стояла на своем Георгия.
– Всякому везению рано или поздно приходит конец – есть такая известная истина. Напомню вам еще одну: аппетит приходит во время еды. Согласитесь, весьма верная мысль, только она более всего подходит к вашей мачехе, не так ли?
Георгия потупила глаза:
– Да. Она все чаще посылает нас в море, а я вынуждена ей подчиняться.
– Интересно знать причину…
– Ради Бога, не требуйте от меня ответа.
– А если я донесу на вас? – медленно произнес герцог.
– Не думаю, что вы способны на подлость. Кроме того, вы в этом деле тоже замешаны, и вас постигнет та же участь, что и меня.
Трайдон рассмеялся:
– А вы, оказывается, можете постоять за себя. Вы правы – доносить на вас я не собираюсь. Но то, что между мной и вашей мачехой произойдет серьезный разговор и я заставлю ее оставить вас в покое, – это вам обещаю.
– С моей мачехой? – недоверчиво переспросила Георгия. – И вы всерьез рассчитываете, что она вам подчинится? Что бы вы ни говорили – я не посмею ее ослушаться.
– Почему?
Вопрос прозвучал резко и настойчиво.
– Не могу вам сказать. Я дала слово Чарльзу… – неожиданно вырвалось у нее.
– Так… – протянул герцог. – Оказывается, здесь замешан еще и Чарльз… Похоже, ваша мачеха знает о нем нечто такое, чем может его припугнуть. Чарльз был первым, кто начал перевозить грузы через Ла-Манш?
Георгия смотрела на герцога широко раскрытыми глазами. Кровь отхлынула от ее лица.
– Кто вам сказал? – пролепетала она. – Я, кажется, никогда не давала повода…
– Мне никто ничего не говорил, – перебил ее герцог. – Совсем нетрудно догадаться, что вы стараетесь выгородить брата. Его могут списать на берег, если узнают, что юноша занимался контрабандой, не так ли?
– Он не считал, что делает что-то дурное, – пыталась оправдать его Георгия. – Все это не более чем ребячьи шалости, говорил Чарльз. Наши люди жили в нужде. В округе давно говорили о том, что все прибрежные деревни не брезгуют контрабандой и за один вечер крестьяне имеют столько, сколько за целый год работы в поместье. Как-то Чарльз приехал домой в отпуск – его корабль стал на ремонт в Портсмуте – и подумал, а не попробовать ли заняться контрабандой. Взял лодку и переправился через Ла-Манш вместе с крестьянами нашего поместья.
– И все сошло с рук! – воскликнул герцог. – Разумеется, в первый раз всегда везет.
– Они доставили из Франции груз. Чарльз продал его за сто фунтов. Сто фунтов! Целое состояние…
– Да, кругленькая сумма, – не сдержал улыбки герцог.
– Для нас это были действительно большие деньги. Представьте, отец только что умер… Мы кругом в долгах. Мачеха успела промотать все свое наследство.
– Это на нее похоже.
Георгия между тем продолжала:
– Нам это казалось несметным богатством. Чарльз решил предпринять еще одну попытку. Сказал, что у него будет спокойнее на душе, если обеспечит меня всем необходимым.
Георгия замолчала. Глаза ее потемнели от волнения.
– И что же случилось потом? – мягко спросил герцог.
– Они благополучно вернулись домой. Но когда Чарльз начал переносить товар в погреб, там его уже поджидала мачеха.
– А откуда ей стало об этом известно?
– Я не уверена, – заколебалась Георгия, – но мне кажется, она испытывала к брату отнюдь не материнские чувства. Чарльз довольно привлекательный юноша. Поэтому она и подкараулила его.
«Каролина питает нежные чувства к любому мало-мальски смазливому мальчишке», – подумал герцог, а вслух сказал:
– Что же было дальше?
– Она… она притворилась, будто все это ее очень забавляет, и сказала, что не мешало бы продегустировать коньяк, который он привез из Франции. Они стали вместе пить, а когда брат опьянел, мачеха заставила его подписать покаяние. – Георгия замолчала и отвернулась, чтобы герцог не видел ее слез. – Он не отдавал отчета в своих действиях, – еле слышно прошептала она.