– Зажгите свечи! Принесите из погреба бутылку вина! Скажите повару, чтобы ужин был готов к восьми, и пусть поторопится! Если вы не в состоянии справиться с вашими обязанностями, я живо найду вам замену.
Герцог сразу узнал этот голос – когда его владелице было нужно, он мог звучать нежно, как флейта.
Ему едва хватило времени, чтобы отскочить от шкафа и упасть на кровать. Когда Каролина вошла в комнату, он уже лежал в постели и улыбался ей.
– Кто здесь, черт побери? – взвизгнула Каролина. – Кто вы? Трайдон?!… О, Трайдон, ты вернулся ко мне…
Глава 8
Георгия стояла перед зеркалом в салоне мадам Бертин на Бонд-стрит. Уже три часа она примеряла бальные платья, пеньюары из муслина, газа и атласа, отороченные тончайшим кружевом, ротонды, повседневные костюмы. Около нее хлопотала хозяйка салона – закалывала, распускала, поправляла складки, с благоговейным страхом ожидая приговора леди Каррингтон.
Вдова важно восседала в кресле с высокой спинкой, разглядывая наряды в лорнет. Чернокожий паж, облаченный в изумрудный сюртук с золотыми пуговицами и такого же цвета тюрбан, сидел у ее ног, бесстрастно наблюдая за происходящим; лишь время от времени вскакивал, поднимая палку с набалдашником из слоновой кости, которая то и дело падала из рук его госпожи. Несмотря на преклонный возраст, леди Каррингтон одевалась по последней моде. На ней были ярко-красное атласное платье и остроконечная шляпа, украшенная целым ворохом страусовых перьев такого же оттенка. На шее – несколько ниток великолепного восточного жемчуга, на руках – браслеты с бриллиантами; длинные, костлявые пальцы унизаны кольцами.
Внушительная и грозная, она представляла собой незабываемое зрелище. Когда Георгия увидела ее впервые накануне вечером, у нее ноги подкосились от страха. Но теперь она уже не сомневалась, что в лице бабушки Перегина ей посчастливилось обрести друга и союзника.
– Отвратительно! – поморщилась леди Каррингтон. – Унесите это платье, мадам Бертин. Неужели вы сами не видите, что светлые тона только подчеркивает загар! И почему молодая, знатная дама позволяет себе кататься на лодке без зонтика, ума не приложу!
Леди Каррингтон взглянула на Георгию смеющимися глазами. Девушка поняла, что та подшучивает над ней, поскольку вдова прекрасно знала, почему кожа ее протеже не так белоснежна, как того требовала мода.
– Совершенно справедливо, миледи, – согласилась мадам Бертин. – Да и глаза мадемуазель требуют не пастельных тонов, а более ярких. Хотя должна заметить, что для юных особ одеваться в яркое – это не комильфо.
– Мадемуазель, к вашему сведению, вовсе не относится к юным особам, – отрезала леди Каррингтон. – Разве вы не заметили обручального кольца?
– Да-да, миледи, вы правы. Конечно, я обратила внимание, что у мадам на левой руке кольцо, – поспешила оправдаться мадам Бертин. – Однако я не предполагала, что оно обручальное, – мадам выглядит такой молоденькой! Прошу простить мою оплошность. Мадам, примите мои наилучшие пожелания.
– Спасибо, – смутилась Георгия.
– Теперь понимаю, – продолжала мадам Бертин, – почему ваше сиятельство выбрали именно это платье из газа на розовой подкладке и с изумрудными лентами. Оно идеально подходит именно замужней даме. Воображаю, как мистер будет гордиться такой хорошенькой женой!
Георгия рассчитывала купить только два платья: вечернее – для поездки в Карлтон-хаус и что-нибудь попроще, на каждый день, – в конце концов не могла же она ходить по Лондону в старенькой бархатной амазонке! И она совсем растерялась, когда леди Каррингтон решительно заявила, что им требуется, по меньшей мере, дюжина платьев, и принялась переворачивать вверх дном салон, не обращая внимания на Георгию.
Девушка, не представляя, как за все расплатится, в ужасе бросилась к грозной леди и прошептала:
– Простите, но у меня нет таких денег, и я не могу допустить, чтобы мистер Рейвен…
– Конечно не можешь, – вмешалась дама. – Это перешло бы все границы приличия! Нет, милочка, наряды – мой вклад в наше общее дело.
– Но вы же меня совсем не знаете. И я не вправе себе позволить… – пролепетала Георгия, но та только отмахнулась от нее.
– Дай мне пожить в свое удовольствие, – сказала леди Каррингтон. – Давненько я не заботилась о молоденькой, хорошенькой девушке. Когда-то у меня была такая же превосходная фигура, как и у тебя, но, увы, прежняя мода не позволяла мне ее демонстрировать.
И Георгия больше не возражала. Но с каждым новым платьем ее долг возрастал с катастрофической быстротой, и мысль о том, что она не сможет рассчитаться за всю свою жизнь, не давала ей покоя.