— Выйдите! Мистер, вы нам не нужны. Вы будете только мешать!
— Элмина, замолчи. Это я попросил позвать лорда Хендона, — раздался негромкий, но властный голос Траш-борна.
Горничная тут же отступила. Доктор вытер руки чистым полотенцем и принялся аккуратно раскладывать свои инструменты на столе, стоявшем у постели. Взглянув на Джека, Трашборн сухо проговорил:
— Полагаю, вы довольно близко знакомы с мисс Кранмер?
Джек не удостоил его ответом.
— Она будет жить? — спросил он.
— Да, не сомневаюсь, — сказал доктор. — Она — полная сил молодая женщина. Ну, это вы, вероятно, уже успели заметить, — добавил он не без иронии. — Она поправится, нужно только извлечь из ее плеча пулю.
Трашборн явно чувствовал свое превосходство над лордом Хендоном. Джеку было неприятно видеть на лице пожилого доктора ухмылку, весьма уязвлявшую его, но он предпочел бы выслушать тысячу оскорблений, чем оставить Кит без медицинской помощи. Тем более что Трашборн имел репутацию прекрасного специалиста и порядочного человека.
— Подержите мисс Кранмер, пока я буду извлекать пулю. Она может прийти в себя, но я не хочу применять ни морфий, ни опий. Она потеряла слишком много крови, и лучше обойтись без наркоза.
Джек кивнул. Он мечтал только об одном: поскорее бы все это закончилось. Доктор велел ему держать правое плечо и левую руку девушки. Когда хирургические щипцы погрузились глубоко в рану, Кит вскрикнула, дернулась и так искусала себе губы, что они стали кровоточить. Джек отдал бы все на свете, только бы избавить ее от этих мук! По щекам девушки струились слезы, и она пронзительно кричала. Джек же словно оцепенел. В эти мгновения ему казалось, что страданиям Кит не будет конца, что он всю жизнь простоит у постели девушки, слушая ее отчаянные крики. Часы на камине остановились, и Джек не имел ни малейшего представления о времени.
Но вот Трашборн выпрямился, и Джек заметил в окровавленных щипцах кусочек металла. Доктор бросил щипцы и пулю в таз и занялся раной, откуда снова потекла кровь.
Наконец все закончилось, и Кит уснула. Доктор Трашборн перевязал раненой плечо и влил ей в рот настойку опия, все же решив, что без этого не обойтись. Руки Джека вспухли, побагровели — он едва мог ими пошевелить. Его трясло, точно в лихорадке, и он обливался холодным липким потом, насквозь пропитавшим одежду. В голове у него была пустота, и мир вокруг тоже был пуст.
— Как я понимаю, я не должен никому говорить, что меня вызывали к мисс Кранмер?
Вопрос доктора застал Джека врасплох, и он не сразу понял смысл его слов. Сделав над собой усилие, он ответил:
— Да. Вас вызывали к Спенсеру.
— Но… — Трашборн нахмурился. — Моя экономка видела вашего слугу. Что я ей скажу?
— Скажите, что я был в Кранмер-Холле, когда Спенсеру стало плохо, и потому я послал за вами Мэтью.
Доктор кивнул.
— Я заеду утром проведать Спенсера. — Подмигнув Джеку, он распрощался и ушел.
Элмина собрала окровавленные тряпки, бросила их в камин и тоже вышла из комнаты. Джек остался один у постели раненой. Кое-как добрался он до глубокого кресла и сел, совершенно обессилев. Тишина, царившая в комнате, казалось, обволакивала его, усыпляла. Джек уставился на языки пламени, плясавшие за каминной решеткой. Ноги его одеревенели от усталости и напряжения. Но нужно было вставать. Нужно было успокоить старика Спенсера и растолковать слугам в Кранмер-Холле и в замке, как им следует отвечать на вопросы. Джек был уверен: слуги их не подведут, потому что все слуги Кранмеров и Хендонов, поколениями служившие одним и тем же хозяевам, любили их и были преданы им безгранично. Тонкина же, напротив, недолюбливали все, кто его знал. Мало кто в округе доверял и солдатам, патрулировавшим окрестности. Джек знал, что если он все как следует продумает, то Тонкин останется с носом.
Он глубоко вздохнул и посмотрел на Кит. Девушка вытянулась на постели, в лице ее не было ни кровинки. Как не похожа она сейчас на ту, прежнюю Кит, раскинувшуюся на простынях в горячке страсти! Сколько времени пройдет, прежде чем он снова увидит, как ее фиалковые глаза темнеют в миг наивысшего блаженства? Три, четыре недели? Джек готов был ждать сколько угодно и старался не думать о том, что это время может не наступить никогда. Она будет жить, она должна! Иначе как он сможет смотреть в глаза Спенсеру, как сам будет жить?
Он встал и подошел к постели. Откинув со лба девушки прядь вьющихся волос, Джек наклонился, поцеловал ее бледные губы и быстро вышел из комнаты. Он знал, что до утра за ней присмотрит Элмина.
— Сержант Тонкин, милорд, — доложил Дженкинс, распахнув дверь библиотеки.
Спенсер неприязненно посмотрел на посетителя и подумал: «Какая тоска!»
Перешагнув порог, Тонкин немного замешкался, увидев за письменным столом хозяина. Затем уверенно направился к нему. Сержант не заметил, что в дальнем углу комнаты сидел пристально смотревший на него лорд Хендон. Весь раздувшись от важности, Тонкин остановился у письменного стола.
— Милорд, — начал сержант, — могу ли я поговорить с мисс Кранмер?
— С моей внучкой? — Спенсер нахмурился. — Но для чего?
Тонкин смутился, но тут же вновь обрел прежнюю уверенность.
— У нас есть основания полагать, сэр, что мисс Кранмер может помочь в нашем расследовании.
— Черт побери, чем моя внучка может быть вам полезна?! — рявкнул Спенсер.
Тонкин выпятил грудь колесом и заявил:
— Прошлой ночью мой отряд преследовал главаря контрабандистов. Мы ранили его и потом наткнулись на него в каменоломнях.
— И что? Если вы поймали нарушителя закона, то что же вы от меня хотите? — осведомился Спенсер.
— Но нам не удалось его схватить, — в смущении проговорил сержант.
— Не удалось? — Спенсер подался вперед. — Вы ранили преступника и упустили его?
Джек с любопытством наблюдал за происходящим; он пока не участвовал в игре и ждал своего часа. Спенсер же играл свою роль, точно актер в хорошо отрепетированном спектакле.
Однако сержант не сдавался. Его глазки-бусины буравили лорда Кранмера.
— Прежде чем меня ударили по голове чем-то очень тяжелым, я успел хорошенько рассмотреть того парня, то есть… я рассмотрел как следует лицо главаря. У него рыжие волосы, милорд, — торжествуя, добавил Тонкин. — И бледное лицо с маленьким носиком. Лицо молодой женщины, милорд.
В библиотеке воцарилась тишина. Сержант вопросительно смотрел на лорда Кранмера, но тот, как и положено хорошему актеру, держал паузу.
— Можете мне поверить, сэр, — с важностью проговорил Тонкин. — Если бы я не видел это лицо своими собственными глазами, я бы тоже засомневался.
— Но сержант, я решительно не понимаю, при чем тут моя внучка, — недоумевал Спенсер. — Почему вы думаете, что она может вам помочь?
Тонкин, чувствуя себя совершенно беспомощным, переменился в лице. На сержанта было больно смотреть. И тут его глазки сузились, словно он что-то заподозрил. В этот момент Джек наконец подал свою реплику:
— Я думаю, сержант, ты должен объяснить, почему ты считаешь, что мисс Кранмер сумеет помочь в твоем деле лучше. Должен тебе сказать, что молодые леди обычно мало интересуются подобными вещами.
Тонкин вздрогнул и, вытаращив на Джека глаза, на время лишился дара речи. Затем приосанился и отчеканил:
— Доброе утро, сэр, простите, что не заметил вас, сэр.
— Так почему же мисс Кранмер сумеет тебе помочь? — спросил Джек.
— Потому что я видел все своими собственными глазами, — заявил упрямый сержант. — Эта рыжеволосая женщина скакала на великолепной вороной кобыле. И я сам видел, как из раны в ее плече сочилась кровь. — Тонкин едва сдерживался, чтобы не крикнуть, кто именно был ранен в плечо.