Издалека прилетел раскат грома, который мне жутко не понравился. Впрочем, я тут же успокоила себя, предположив, что дождь пойдёт мне только на пользу.
День был теплым, но шла уже вторая половина осени. Дважды мне доводилось видеть лёд, плывущий по Александре, несомненно, принесённый с какого-нибудь из её северных притоков. Хотя ходили упорные слухи о том, что большой корабль скоро отдаст швартовы, практически в любой из ближайших дней, многие потешались над этим, заявляя, что это было крайне маловероятно в виду предстоящего сезона. Конечно, корабль, построенный Терситом, не было речным судёнышком, но мне говорили, что никто не рискнёт выходить в Тассу зимой. Даже летом она, со своими штормами и капризами, страшна, непокорна и опасна. Зимой же, как мне объяснили, она превратится в безумную мешанину бушующих волн и холодных, жестоких ветров. Безумец тот, кто рискнёт бросить ей вызов в такое время. Тем не менее, всё выглядело так, что корабль готовился к плаванью. Правда, на его носу пока ещё не были нарисованы глаза. Как же он тогда сможет увидеть свой путь? Но что если, по некоторым причинам, ему не будет разрешено иметь глаза? Неужели моряков не обеспокоит тот факт, что им предстоит быть членами экипажа корабля, которому запрещено видеть свой путь?