— Я мог избавить бы её от этого, — предложил Аксель.
— Я тоже могу с этим справиться, — заверил его я.
— Сколько Ты хочешь за неё? — поинтересовался парень.
— Я надеялся, что к настоящему времени наша добыча была бы уже в наших руках, — сказал я. — Мне кажется, наша охота затягивается.
— Не так легко следовать за запахом, — развёл руками Аксель. — Дичь нам попалась лёгкая и быстрая. Это же совсем не то же самое, что выслеживать неуклюжего, тяжёлого тарлариона.
— И чем это мешает выслеживанию? — полюбопытствовал я.
— След нечёткий, — пояснил Аксель. — Мужчину, крупного и тяжёлого выследить было бы легче.
— Я боюсь потерять след, — высказал я свои опасения.
— Такой опасности нет, — успокоил меня он. — Он всё ещё достаточно свежий.
Прошлая ночь выдалась не самой удачной для охоты. Разрывы молний, раскаты грома и долгий, холодный, проливной дождь, что и говорить, не бывшие чем-то необычным на этой широте в это время года. Аксель взял на себя первое дежурство, мне досталось второе. Согреться нам помогла фляга Акселя, наполненная пагой, из которой мы по очереди делали большие глотки. У нас с собой были мясо и хлеб, да и лес всегда может обеспечить подножным кормом, конечно, если ты имеешь представление о том, что здесь можно есть, а в некоторых случаях заставить себя это съесть. Кроме того мы захватили с собой одеяла и плащи, так что, если не обращать внимания на постоянно оглушающие нас раскаты грома и шум дождя, в целом устроились мы неплохо. Аксель разделил своё одеяло и плащ со своим мохнатым товарищем, свернувшимся в клубок подле него и заснувшим. Не хотел бы я иметь под боком такого соседа. Впрочем, наверное, они неплохо согревали друг друга. Развести костёр в такую погоду, нечего было даже пытаться, и даже если бы это было возможно, мы бы не стали этого делать. До корабельного лагеря было не больше дневного перехода, и кто мог знать, с кем мы делим этот лес.
— Ужасная выдалась ночка, долгая и дождливая, — прокомментировал я.
— А ещё довольно холодная и ветреная, — добавил Аксель.
— Это точно, — согласился я, невольно поёжившись.
— Вот и замечательно, — кивнул мой товарищ.
— Что же в этом замечательного? — не понял я.
— Последней, кто видела нашу малышку номер сто девятнадцать перед её опрометчивым отбытием, — пояснил он, — была рабыня по кличке Релия, которую назначили первой девкой в конуре номер пять. Так вот эта Релия рассказала мне, что на её подопечной была только туника, соблазнительная, но рабски короткая, восхитительная, но пошитая из летней реповой ткани. Она не могла прихватить из лагеря ни плаща, ни даже одеяла. Соответственно, я не сомневаюсь, что нашу дичь, подозревающая, что за ней могут организовать погоню, хорошо представляющая те опасности, что скрывает лес, голодная и изнурённая, одинокая, возможно, заблудившаяся, лежа в холоде, под дождём, в грязи и листьях, провела не самую приятную ночь в своей жизни.
— Меня больше волнует тот факт, — проворчал я, — что дождь начисто уничтожил все следы, и, возможно, вместе с ними смыл и запахи.
— Ты просто плохо знаешь слина, — пожал плечами Аксель.
— К настоящему времени на неё могли наткнуться хищники, — предположил я.
— Какое эти имеет значение? — осведомился Аксель. — Она ведь рабыня.
— Давай вернёмся к охоте, — предложил я.
— Нет никаких причин для спешки, — заявил он. — Давай сначала позавтракаем.
— Давай не будем, — настаивал я.
— Думаю, было бы разумно утолить хотя бы голод Тиомена, — пояснил он. — Она может быть в двух шагах от нас, и если мы на ней натолкнёмся, я бы предпочёл, чтобы Тиомен не был голоден.
— Ладно, — вынужден был признать его правоту я, — давай сначала позавтракаем.
Глава 31
Наконец, наши рты избавили от кляпов, и нам приказали встать на четвереньки. Перед каждой из нас на землю бросили по сулу, до которого мы не могли даже дотронуться, пока нам не дали приказ питаться.
— Жрите, — бросила Туза, та самая носительница зелёно-коричневого талмита, которая, насколько я поняла, являлась второй по значимости в этой небольшой шайке из четырёх человек, поскольку животных обычно в расчёт не принимают.
Я опустила голову, так же как и Тула с Милой, принялась грызть клубень. Пользоваться руками нам не разрешили. Такие аспекты помогают нам держать в памяти, что мы — животные.
Когда мы закончили, нас, по-прежнему на четвереньках, отвели к заводи у берега реки, где мы смогли напиться, после чего, так и не разрешив подняться на ноги на верёвке проводили назад к опушке, где вернули кляпы на прежнее место.