— Тем не менее, — заметил я, — почему бы им на временной основе не включить в свою шайку мужчин, хотя бы для поддержки?
— Не думаю, — не поддержал моих опасений Аксель, — да и размер и глубина следов этого не предлагают.
— Некоторые из следов, — констатировал я, — сделаны маленькими босыми ногами.
— Три, — уточнил он, — и это, вероятнее всего, рабыни. Однако утверждать наверняка нельзя. Случается, что девки-пантеры передвигаются по лесу босиком. Например, в качестве уловки, чтобы заставить предложить, что настоящих пантер в группе меньше, чем фактически.
— Но никаких мужчин с ними нет, — подытожил я.
— По крайней мере, я так не думаю, — заявил Аксель, — впрочем, скоро мы будем знать это наверняка.
— Как скоро? — нетерпеливо спросил я.
— Очень скоро, — успокоил меня он.
Дело шло к закату. Лес наполнился тенями. Следы становилось разглядеть всё труднее. До темноты оставалось совсем немного.
— Нет, дружище, — сказал Аксель, сдерживая натягивавшего поводок Тиомена.
— Ты собираешься сделать привал? — уточнил я.
— Мы заночуем здесь, — подтвердил он. — Темнеет, а в лесу ночью может быть опасно.
— Пантеры могут скрываться за каждым деревом, — согласился я.
— А ещё ножи и дротики, — добавил Аксель.
— Я понял, — кивнул я.
— Было бы крайне неблагоразумно по неосторожности столкнуться с нашими подругами, — усмехнулся он.
— Похоже, Ты уверен, что они где-то совсем рядом, — заключил я.
— Да, — подтвердил мой товарищ. — А Ты разве не чувствуешь этот запах?
— Какой? — не понял я.
— Дым от костра, — объяснил Аксель.
Глава 37
Мы с Милой смоченными тряпками стирали кровь с головы, лица, шеи и левого плеча Дарлы, когда та внезапно открыла глаза и дико задёргала руками, удерживаемыми за её спиной парой узких, аккуратных, круглых браслетов, прикреплённых к цепи, опоясавшей её талию. Мы с Милой испуганно отскочили от неё. Женщина с трудом поднялась на ноги и в гневе закричала.
— Что всё это значит? — потребовала она ответа, дергая руками в наручниках.
— Взгляните! — воскликнула Туза с другого конца поляны. — Могучая Дарла проснулась!
— Немедленно снимите с меня эти цепи! — закричала Дарла.
— Или что, — усмехнулась Туза, приближаясь к ней. — Убежишь в лес и заблудишься как рабыня?
— Освободи меня! — потребовала Дарла, снова принявшись дико бороться с браслетами, прикреплёнными к аккуратной цепи, запертой на её талии.
Неужели она не знала, что все её усилия были бесполезны? Не она ли сама достаточно часто надевала этот аксессуар на захваченных свободных женщин, или на тех, которые надеялись присоединиться к её шайке, прежде чем доставить их покупателям?
— Где моя одежда! — возмутилась она. — Верните мне её! Я требую меня освободить! Я требую свою одежду! Снимите с меня эту цепь! Отдайте моё оружие! Где мои украшения?
— Некоторые здесь, — сказала Туза, поднимая левую руку и демонстрируя несколько браслетов, одновременно правой рукой перебирая шнурок с когтями, который висел на её шее.
Разгневанная Дарла шагнула к Тузе, но, то ли в ярости не заметила, то ли забыла о кандалах на своих щиколотках, и в результате плашмя рухнула на землю, прямо к ногам своей соперницы.
— Вставай, — приказала ей Туза.
Дарла снова вынуждена была извиваться и бороться, но в конце концов, смогла подняться на ноги и встать лицом к Тузе. Женщину трясло от ярости.
— Интересно, понравится ли она мужчинам, — задумчиво проговорила Туза, разглядывая свою бывшую атаманшу.
— Тарскоматка! — обругала её Дарла.
— Конечно, она всё ещё грязна, — констатировала Туза. — Мила, Вуло, продолжайте чистить её. Я нахожу, что она отвратительно выглядит.
— Рабыни! — возмутилась Дарла. — Как вы посмели ко мне прикоснуться!
Мы с Милой снова отстранились.
— Продолжайте чистить её, — приказала нам Туза, — точно так же, как вы могли бы делать это с закованной в цепи рабыней, ожидающей выхода на торги.
Очень тщательно и аккуратно, дрожа от испуга, тряпками, смоченными в Александре, мы стёрли кровь и грязь, покрывавшие тело прежней атаманши. Мы очень боялись делать это, всё же Дарла была свободна и не желала этого. Нам оставалось только надеяться, что она поймёт, что мы занимались этим не по своей воле, а как рабыни получившие приказ. Кейджерам, во время их обучения, обычно преподают омовение хозяев, как правильно втирать масла, как пользоваться стригилом, как ополаскивать, промакивать полотенцем и так далее. Безусловно, нам также рассказывали о различных способах, которыми мы можем ублажить господина во время его купания, о способах рабыни, конечно. С другой стороны, насколько я это понимаю, эти вопросы обычно весьма отличаются, когда имеешь дело со свободными женщинами. Конечно, Дарла не горела желанием терпеть нашу заботу. Свободная женщина может расценить прикосновение рабыни как грязное пятно. В конце концов, она свободна. В случае купания свободной женщины, насколько я понимаю, рабыня обычно лишь готовит ванну, проверяет температуру, поскольку разные хозяйки могут предпочитать разную степень нагрева, принести масла, стригилы, полотенца, разложить платье после-ванны и так далее. Безусловно, невольница может помочь ей и в приёме ванны. Хотя, как я предполагаю, у женщин могли бы быть личные рабыни-служанки, которым они доверяют и относятся с теплотой, судьба такой рабыни обычно расценивается как самая страшная неволя из всех возможных. Свободные женщины в большинстве своём рабынь презирают и ненавидят, и обращаются с ними соответственно. Зачастую они не позволяют им даже бросить взгляд на мужчину. Хорошая рабыня-служанка, конечно, особенно обладающая вкусом и обходительностью, может стать очень ценным имуществом для свободной женщины. Некоторые свободные женщины высших каст, или богатые женщины Торговцев, с детства никогда не одевались самостоятельно. Они даже не знают, как пользоваться запутанными зажимами и булавками тех одежд сокрытия, которые они носят, уже не говоря о подборе цветовой гаммы, регулировки складок, лучших цветах для того или иного времени дня и года, не смогут подобрать идеальное сочетание для приёмов, визитов, прогулок, посещения чтений, театров, концертов и так далее. В любом случае очень немногих из нас обучают тонкостям обслуживания женщин. Возможно, есть другие школы или курсы, специализирующиеся на этом роде занятий. Я слышала, что свободные женщины, если у них есть нужда в рабыне-служанке или в нескольких, зачастую предпочитают покупать девушек симпатичных, которые являются для них особенно ненавистными, тем самым они отказывают такой рабыне в господине, что свободной женщине доставляет удовольствие, а заодно лишают этой рабыни мужчин, что, как мне кажется, тоже не может её не радовать. Также, ходят слухи, некоторые свободные женщины покупают красивых рабынь, чтобы привлечь к себе внимание мужчин, например, того или иного товарища, надеющегося почаще видеть понравившуюся рабыню. Но горе такой рабыне, если она посмеет встречаться взглядом с глазами гостя. Тогда, впоследствии, её ждёт плеть. Очевидно, что рабыня, служащая женщине, также полезна и в любовных делах своей госпожи, кому ещё можно поручить отнести записку, договориться о свидании, подежурить на улице и так далее. Учитывая общую ненависть свободных женщин к рабыням, нежелание Дарлы быть омытой двумя рабынями, причём публично, было вполне объяснимо. Понятно, что это было оскорблением, входившим в планы Тузы. Точно так же может быть глубоко оскорблена захваченная свободная женщина, если её похититель, чтобы прикинуть ценность своего трофея, прикажет ей раздеться и показать себя в присутствии его рабыни. Можно ли её оставить себе на какое-то время, или лучше сразу продать? Годится ли она только в кувшинные девка или девки чайника-и-циновки, или у неё есть задатки рабыни для удовольствий, которые осталось только развить соответствующим обучением? Или же она такова, что не всякий слин соблазнится ею в качестве пищи? В любом случае я ничего не знала о том, что такое быть рабыней женщины. Меня обучали обслуживать мужчин.