Итак, не имея возможности воспользоваться услугами слина, и не имея ясного следа по которому можно было бы следовать, я поднялся, подобрал свой рюкзак и оружие, и пошёл к реке.
Глава 48
Я присела в кустах. Я была вне себя от радости.
Внезапно мне показалось, что я заметила справа от себя какое-то движение. Я резко повернула голову туда. Но это был только шелест листьев и тени, колышущихся на ветру веток. Время от времени, мне казалось, что в лесу меня кто-то сопровождает, но если там кто-то и был, то я предположила, что он мне не угрожал. По крайней мере, никаких свидетельств указывавших на наличие угрозы я не заметила.
Сквозь ветви кустов передо мной открылся вид на широкую, мерцающую ленту Александры. Я не заметила никаких признаков рыскающих вдоль берега патрулей, которые могли бы направить сюда из корабельного лагеря. На реке не было видно ни одной из маленьких лодок, на которых обычно отправлялись команды для исследования фарватера, и которые могли бы предшествовать неспешному, величественному проходу большого корабля. Либо судно ещё не достигло этой точки, возможно, пока оставаясь пришвартованным у своего причала выше по течению, либо уже прошло. Я не видела причин тянуть с переправой на тот берег, если я вообще смогу сделать это. В любом случае, тем или иным способом, но мне придётся это сделать. Причём, чем раньше я это сделаю, тем лучше.
Я удачно спланировала, и безупречно исполнила свой план. Мне можно было смело поздравить себя. Какой умной оказалась Маргарет Алисса Кэмерон! Но затем я подняла руку и кончиками пальцев прикоснулась к своему ошейнику. Сколь абсурдны были такие мысли! Кто такая эта Маргарет Алисса Кэмерон? Я более не была ни Маргарет, ни Алиссой, ни Кэмерон. Она была свободной женщиной, а я — рабыней. Я не могла быть ею. Я — Лаура, названная так, как это понравилось рабовладельцам. Я — рабыня, как многие другие, принадлежащая воинам пани. Да, я была рабыней. И я знала это. Это было бесспорно. Прежней Маргарет Алиссы Кэмерон больше не существовало, та женщина, которая когда-то была ею, теперь стала Лаурой, просто одной из множества гореанских рабских девок.
Даже на Земле я ощущала себя рабыней, а уж здесь в этом вопросе не осталось никакой двусмысленности. Здесь это было не болью от противоречия между живущем в сердце страстным желанием принадлежать и служить господину и невозможностью не то, что осуществить, но даже показать это, но фактом в его полной и непримиримой реальности, правде и законности. Я была бесправным товаром, имуществом, маленьким, соблазнительным животным в ошейнике, объектом торга или обмена, и сознавала себя таковой!
Но я не была обычной рабыней. Я была чрезвычайно умной рабыней. Я убежала. Я ускользнула из лап рабовладельцев.
Я окинула взглядом другой берег Александры.
Какой умной, какой сообразительной, какой великолепной я была! Я ускользнула от своих владельцев. Какая рабыня сможет похвастаться этим?
А они ещё говорили, что нет, и не может быть никакого спасения для гореанской рабской девки! Но я-то убежала! Им меня никогда не вернуть! У них это не получится. Я слишком умна для них!
Но что мне делать теперь, с клеймом на бедре, ошейником на шее и едва прикрытым рваной туникой телом, легко опознаваемой как женщина и рабыня? Куда я могла пойти?
Но проблемы лучше решать по мере их поступления, и в данный момент моей главной проблемой была переправа через реку.