Первая пантера снова заревела, заставив меня задрожать от ужаса. Мне показалось, что волосы на моей голове встали дыбом.
Я предположила, что целью этой демонстрации угрозы было отпугнуть противника. Ясно, что в интересах владельца территории, везде, где возможно, избегать прямого столкновения. Если есть возможность принудить претендента к отступлению или бегству, просто напугав его, убедив, что его действия опрометчивы, то владелец территории останется без ненужных повреждений, а претендент, также сохранив здоровье и силы, сможет попробовать испытать себя где-нибудь в другом месте, возможно, с более удачно.
Если бой неизбежен, то в его результате фактически пострадают, а то и могут погибнуть оба зверя, но даже если одно из животных выйдет победителем, то будет изранено и ослаблено, став более уязвимым, перед следующим, даже более слабым претендентом.
Несмотря на пугающий рёв более крупного хищника, тот, что поменьше не спешил отступать, скорее наоборот. Зверь полностью вышел из кустов и, грудью раздвигая траву, не отрывая глаз от своего более крупного противника, к моему беспокойству, встал, заняв позицию между мною и другой пантерой, припал к земле, зарычал и принялся стегать себя хвостом по бокам. Затем, к моему ещё большему замешательству и трепету, более крупный зверь обошёл вокруг меня, встав так, что оказался позади меня, между мною и лесом. В результате этого манёвра меньшая пантера теперь занимала позицию между мною и рекой. Любые мысли, что я смогла бы достичь реки или ускользнуть в лес, пока они разбирались друг с другом, испарились. Тогда они начали, не переставая снова и снова угрожающе рычать, не отрывая своих злобных глаз от противника, описывать круги, центр которых отмечала моя дрожащая фигурка.
Я стояла там, оставаясь невольным зрителем происходящего, и старалась как можно меньше шевелиться.
Некоторое время до меня не доходило, почему меньший зверь не уходил. Я сомневалась, что он мог бы быть достойным противником для своего более крупного собрата. И вдруг, меня осенило, и от этого осознания мне чуть не стало дурно. Я знала, что даже маленький хищник будет яростно защищать свой кусок мяса перед лицом более крупного зверя. Есть немало животных, даже обычно верных и дружелюбных, которые превращающихся в разъярённую, опасную фурию, если кто-то встанет между ними и их едой. Никому не придёт в голову пытаться забрать даже у любимого слина бедро тарска, после того, как оно ему было дано. Теперь оно его. Немного найдётся таких животных, которые безропотно отдадут свою еду кому-то другому. Очевидно, природа не одобряет такое поведение. Я подозревала, что меньшая пантера, хотя, конечно, она являлась достаточно крупным, внушающим ужас зверем, сопровождала меня весь вчерашний день, возможно, с того самого момента, как я убежала из лагеря Генсериха. Если хищник так долго держался рядом со мной, скрываясь от моих глаз, мягко ступая по опавшим листьям, тенью скользя между деревьями, не показываясь мне, но, не упуская меня саму из виду, то этому должна была быть веская причина. И вдруг наиболее вероятная причина стала пугающе очевидной для меня. Пантера, как слин или ларл, редко питается ежедневно. В действительности, могут пройти дни, пока им понадобится пища. Я заподозрила, что меньший из хищников, по неким причинам, припасал меня для себя. Он просто ещё не проголодался. Внезапно более крупный зверь, словно выброшенный некой распрямившейся мощной пружиной, спрятанной внутри его тела, прямо через центр круга, в котором стояла я, метнулся на своего противника. Я успела почувствовать его рёбра, скользнувшие по моему плечу, после чего меня сбило с ног и отбросило в сторону. Пантеры сшиблись, покатились по земле, превратившись в воющий клубок мелькающих лап, когтей, зубов, из которого во все стороны летели клочья шерсти и брызги крови. Я едва могла уследить за их движениями, столь быстрыми, столь стремительными они были. Это продолжалось недолго, наверное, всего несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, а затем вопли резко оборвались, и на месте путаницы меха и крови появилась более крупная пантера, челюсти которой были сомкнуты на горле меньшего зверя. Бока и плечи обоих были изорваны, покрыты множеством кровоточащих порезов, оставленных когтями. Победитель поднял тело своего меньшее собрата, наполовину оторвав его от земли, и принялся в ярости трясти его, мотать им из стороны в сторону в бессмысленном, спазматическом безумстве убийства. А потом зверь лёг на землю, его окрашенные в алый цвет челюсти, по-прежнему сжимали горло меньшего животного. Победа далась нелегко. Зверь тяжело дышал. Одно ухо было наполовину оторвано. Кожа с одной стороны морды была срезана так, что я могла видеть белевшую сквозь кровь кость. И он смотрел на меня. Правда, я не знала, видел он меня или нет.