— Верно, — согласился он. — Скоро узнаем.
— Возможно, что он уйдёт уже сегодня, — предположила я.
— Нет, — покачал головой мужчина. — Насколько я знаю, отход планировался на раннее утро, чтобы максимально использовать светлое время суток.
— Тогда, возможно, завтра? — спросила я.
— Очень может быть, — задумчиво проговорил он, отпуская ветви и позволяя им вернуться на прежнее место. — Я не знаю.
— Тал! — раздался радостный голос.
— Аксель! — воскликнул мой сопровождающий.
— Я вижу, что Ты её всё-таки изловил, — сказал Аксель. — Отличная новость! Несомненно, учитывая, что она — варварка, это было делом несложным. Заходи внутрь вешек, а то мы хотим снова выпустить ларлов.
Я почувствовала рывок на кольце своего поводка, и поспешила вслед за своим провожатым. Вскоре мы уже были внутри периметра корабельного лагеря. Там, неподалёку от вешек, несомненно, томясь от ожидания, стояла необычно красивая рабыня, как и я темноволосая и тёмноглазая.
— Господин! — не в силах сдержать радости, воскликнула она и, опустившись на колени перед моим сопровождающим, облобызала его ноги, и подняв голову счастливо уставилась на него. — Мы так боялись за вас!
— И что Ты тут делаешь? — осведомился мой провожатый.
— Это я её привёл, — объяснил Аксель.
— То есть, Ты оказалась здесь вынужденно? — уточнил мужчина.
— Конечно, Господин, — кивнула она, расплываясь в улыбке. — Что я могла поделать? Ведь он — свободный мужчина.
— Так значит, это и есть Асперич? — буркнула я.
— Верно, — подтвердил мой провожатый и жестом дал понять девушке, что она может подняться.
— Она очень красива, — вынуждена была признать я.
— А это значит та самая Лаура? — не осталась в долгу Асперич.
— Да, — кивнул мой похититель.
— Она, кстати, тоже очень красива, — заметил Аксель.
— Ох? — у Асперич, похоже, перехватило дыхание.
— Конечно, — добавил Аксель.
— Я ожидала, что она будет другая, — заявила девица.
— В каком смысле? — полюбопытствовал Аксель.
— Более красивая, — пожала плечами Асперич.
Я знала, что была не из тех девушек, которые шли за пригоршни серебра или даже за золото. Тем не менее, я была уверена, что была достаточно красива. По крайней мере, некоторые мужчины считали именно так. Не говоря уже о том, насколько я популярна была в рабском бараке.
Асперич уставилась на меня. Почувствовав себя оцениваемой, я выправила тело. Рабыня прошлась вокруг меня, а затем снова встала передо мной.
— Ну да, пожалуй, Ты не лишена привлекательности, Лаура, — заключила она. — Неплохо выглядишь на поводке и в наручниках.
— Спасибо, — буркнула я.
— Правда, тебе не хватает одежды, — добавила она.
— Да, — не могла не признать я.
— А на мне туника, — похвасталась Асперич.
— Довольно короткая, — не удержалась я от колкости.
— Моему хозяину нравится показывать меня, — пожала она плечами. — Я принадлежу к тому виду рабынь, которым рабовладельцам не стыдно похвастаться, к тому виду, который они любят выставлять напоказ.
— У тебя красивая фигура и лицо, — польстила ей я.
— А Ты, должно быть, очень глупая, — заявила Асперич. — Это же надо додуматься, убежать. Ты — кейджера. Неужели Ты не знала, что у кейджеры нет ни единого шанса на побег? Впрочем, Ты — варварка, а все варварки глупы.
— Вовсе я не глупая, — возмутилась я.
— Уверена, Ты должна чувствовать себя глупо, — сказала рабыня, — ведь тебя привели обратно на привязи, голой и закованной в наручники, словно стреноженного верра.
— Да, я действительно чувствую себя глупо, — не стала отрицать я.
— Ты сделала очень глупую вещь, — покачала она головой.
— Да, — признала я. — Это было очень глупо.
— Возможно, Ты не так уж глупа, — констатировала Асперич. — Возможно, Ты просто была дурочкой.
— Да, я была дурой, — согласилась я.
— И возможно, теперь Ты больше не дура, — подытожила она. — Возможно, теперь Ты осознала, что Ты — рабыня, и что нет для тебя никакого спасения.
— Да, — кивнула я, — теперь я знаю, что я — рабыня, и что для меня нет никакого спасения, Госпожа.
— «Госпожа»? — удивлённо переспросила девушка.
— Да, — сказал я, — Вы выше меня. Вы — частная рабыня, а я — всего лишь лагерная рабыня.
— Мы — обе всего лишь рабыни, Лаура, — сказала Асперич.
— И я хочу быть рабыней! — призналась я.
— Все мы хотим быть рабынями, — прошептала она.
— Ну всё, хватит с нас бессмысленной болтовни порабощённых шлюх, — проворчал Аксель и, повернувшись к моему сопровождающему, сказал: — Я пойду в штаб лагеря, доложу о поимке рабыни, а Ты пока присмотри за ней.