— Я понимаю.
— Виктория — один из самых крупных речных портов на Воске, — сказал он. — Каждый день в него заходит до сотни галер.
— Представляю, какое там столпотворение, — покачала я головой.
— В городе много рабынь, — добавил мой похититель.
— Я по-прежнему ношу ошейник лагерной рабыни, — напомнила я.
— А кто об этом знает? — пожал он плечами. — К тому же этот мы снимем при первой возможности.
— И у меня будет новый ошейник? — спросила я.
— Конечно, — кивнул мужчина. — А почему Ты спрашиваешь?
— Ну, я подумала, — ответила я, — Господин мог бы освободить меня.
— Освободить тебя? — опешил мой владелец.
— Конечно, — сказала я, — а затем предложить мне заключить компаньонство, как это принято, а я могла бы принять, или отклонить предложение.
— С ума сошла? — осведомился он.
— Уверена, — продолжила я, — точно так же, как компаньонки могут стать рабынями, так же и рабыни могли бы стать компаньонками.
— Только глупец, — проворчал мужчина, — может освободить рабыню.
— Это — пословица, я права? — спросила я.
— Да, — подтвердил мой похититель.
Конечно, мне было это известно.
— Значит, Ты думаешь, что я — глупец? — уточнил он.
— Нет, Господин, — поспешила заверить его я. — Значит, на меня снова будет надет ошейник?
— Само собой, — кивнул он, — Ты же рабыня.
— И Вы не собираетесь освобождать меня?
— Нет, — отрезал мой владелец. — Ты не свободная женщина. Ты — рабыня. Твоя шея принадлежит ошейнику.
— Я поняла, — кивнула я.
— Тому или иному ошейнику, — добавил он.
— Но не обязательно вашем, — констатировала я.
— Конечно, — подтвердил мой владелец. — Ты принадлежишь к тому виду женщин, которые должны быть в ошейнике, которые принадлежат ошейнику. Таким подойдёт ошейник любого мужчины.
— Но Вы же будете держать меня в своем ошейнике? — уточнила я.
— Да, — ответил он.
— Вы хотите меня именно такой?
— Да, я хочу тебя такой, и Ты будешь у меня такой.
— В ошейнике?
— Да, — кивнул мой господин.
— Имуществом, бессмысленной рабыней?
— Конечно.
— То есть, Вы оставите меня себе?
— По крайней мере, пока Ты мне не надоешь, — пожал он плечами. — Вот когда я утомлюсь от тебя, тогда и продам.
— Я поняла, — вздохнула я.
— Уверен, это нетрудно понять, — усмехнулся мой похититель.
— И у меня нет никакой возможности как-либо повлиять на это? — спросила я.
— Не больше, чем у верра, тарска или кайилы, — сказал он.
— Я сделаю всё возможное, чтобы не наскучить моему господину, — пообещала я. — Я постараюсь, чтобы он был всегда мною доволен.
— Конечно, — хмыкнул мужчина. — Ведь Ты — рабыня.
— Просто я подумала, что могла бы быть для вас особенной.
— Как рабыня может быть особенной? — осведомился он.
— Я не хочу, чтобы Вы меня продавали, — призналась я.
— У тебя нет права голоса в этом вопросе, — напомнил мне господин.
— Я попытаюсь быть такой, чтобы Вы не захотели меня продавать.
— Возможно, я и не захочу тебя продавать, — пожал он плечами.
— Я очень надеюсь, что такого желания у вас не возникнет.
— Ты, конечно, и я это могу утверждать с полной уверенностью, принадлежишь к тому виду шлюхи, которые превосходно выглядят у ног мужчины, — заявил мой похититель.
— Мне остаётся только надеяться, что у меня получится сделать так, что Господин будет доволен мною, — сказала я.
— Получится, — ухмыльнулся мужчина, — в противном случае, Ты будешь наказана.
— И Вы стали бы бить меня плетью, — спросила я, — если бы я вам в чём-то не угодила?
— Разумеется, — заверил меня он, — причём немедленно и без жалости.
— А что будет написано на моём ошейнике? — полюбопытствовала я.
— То, что захочу я, — отмахнулся от меня мой владелец.
— Жаль, что я не умею читать, — вздохнула я.
— И тебя не будут этому учить, — сообщил мне он. — Ты больше нравишься мне такой, какая Ты есть, неграмотной. Это даст мне больше власти над тобой.
— Я даже не буду в состоянии прочитать свой собственный ошейник? — спросила я.
— Нет, — подтвердил он. — Но я скажу тебе, что там будет написано.
— А что там будет написано? — не унималась я.
— Возможно, что Ты — никчёмная тарскоматка, — буркнул мужчина.
— И кому будет принадлежать эта никчёмная тарскоматка? — поинтересовалась я.
— Мне, — отрезал он.
— Уверена, на моём ошейнике должно быть указано имя моего хозяина, — предположила я.