Женщины вокруг меня постоянно менялись, одних приводили, других уводили. Иногда в подвале появлялись мужчины в богатых одеждах, разительно отличавшихся от простых туник охранников. Они рассматривали нас, сверялись с какими-то списками, делали в них какие-то пометки. В работорговом доме, пока шёл процесс моего обучения, я изо всех сил налегала на гореанский, стараясь улучшить мои знания и произношение. Всё же это был язык моих владельцев. Достаточно часто мне, когда я допускала ошибку в грамматике, или осмеливалась плохо подбирать или использовать неподходящее слово, приходилось чувствовать предостерегающий удар хлыста от моих наставниц, носивших, так же как и я, клеймо и ошейник. Здесь, в этом подвале, или в темнице, в этом отношении мне было намного легче. Здесь мои ошибки вызывали только развлечение, насмешки или презрение. Зачастую я обменивала часть своих порций на уроки языка. Несколько раз некоторым из нас приказывали встать в ряд, широко расставив ноги и держа руки на затылке, и обследовали. Со мной это было сделано дважды. Иногда ту или иную рабыню отводили в сторону и использовали прямо на соломе. Для большей части нас гореанский был родным языком, далеко не все мы, сидевшие в том подвале, были иномирянками, животными, доставленными из мира рабынь. Гореанки часто подлизывались к охранникам, пытаясь выведать у тех хотя бы крохи информации. Они перекрикивались с часовыми от подножия лестницы, поскольку вставать на ступени рабыням не разрешалось, за исключением тех случаев, когда их приводили в это место или забирали из него. Боюсь, разведать им удалось немного. Фактически наверняка мы знали только то, что находились около воды. Снаружи доносился плеск прибоя. Через некоторое время я поймала себя на мысли, что могу понимать большую часть из того, что говорили гореанки вокруг меня. Из их переговоров я уяснила, что это здание, довольно большое, судя по размеру подвала, было своего рода складом, товары из которого, по крайней мере, те, которые хранились в нём в настоящий момент, будут отправлены куда-то на север. Это следовало из случайно подслушанных замечаний и обмолвок. Охранникам, похоже, самим было неясно, где именно на севере находится пункт назначения. Теперь даже во сне я говорила по-гореански.