Я добрался до мрачного помещения, находившегося под штурвалом, в котором трясся и громыхал румпель, здоровенная балка, поворачивающая руль. Его тросы сильно провисали и скрипели в блоках. Здесь я обнаружил кучу камней, гладких и круглых, и примерился к одному из верхних.
Румпель повернулся, тросы завизжали, словно испуганные свиньи. Я слышал звук воды и крики чаек. Вверху, отделенный от меня лишь досками палубы, стоял у штурвала Дашер. Он вовсе не казался мне опасным, но… «Тот, от кого ты этого меньше всего ожидаешь». Я чувствовал, что надо мной нависло ужасное проклятие. Человек, которому я доверяю, замышляет что-то против меня. Кто? И почему?
«Ему нужны секреты мертвеца».
Трясущимися руками я вынул из кармана пакет Ларсона, а из него маленькую книжку. Поставив фонарь на палубу, я опустился на колени рядом. Фонарь слегка покачнулся с легким металлическим лязгом. Я открыл книжку и повернул ее к пламени. Вода размыла чернила, но видно было, что это список имен, возможно имен контрабандистов. Одни было совсем не разобрать, другие читались, и все отпечатались на противоположных страницах. Некоторые были такими ясными, что прямо-таки прыгали на меня со страниц: Ричард Харкс, мельник, Гордон Бернс, аптекарь… Список был бессистемным, большинство имен мне не удалось разобрать. Где-то в книжке было и имя, которое мне известно. Лампа покачивалась рядом со мной, побрякивая.
Внезапно я услышал над собой шаги двух или трех человек. Судно резко накренилось, и я полетел к борту.
Я ударился о корпус и увидел, что фонарь опрокинулся. Стекло зазвенело, масло вылилось. Фитиль замигал и зачадил. Я бросился вперед, чтобы погасить его, прежде чем вспыхнет масло и загорится «Дракон».
Румпель махнул в одну сторону. Затем в другую. Палуба выровнялась.
Я остался почти в полной темноте. Лишь немного света просачивалось в трюм, вместо с криками чаек, изрядно донимавшими меня. Скрюченный рядом с кучей камней, я внезапно испугался, что упомянутый незнакомцем человек найдет меня с книгой здесь. Я засунул книгу в пакете поглубже под балластные камни. Трясущимися руками прихватив камень сверху, я ощупью пополз обратно. Капитан Кроу поджидал меня у люка. Он взял у меня камень, и я последовал за ним. Дашер стоял у штурвала, но Мэтью и Гарри видно не было.
— Заблудился внизу? — спросил Кроу через плечо.
— Разбился фонарь.
Он буркнул:
— Задели банку. Ползает, собака.
Он обернул камень парусиной и веревками стал привязывать его к ногам Ларсона. Работал он неряшливо, лениво, узлы вязал кое-как. Когда он закончил, со всех сторон торчали концы, тело Ларсона выглядело так, как будто было опутано паутиной.
— Взяли, — скомандовал капитан.
Мы подняли тело на фальшборт. «Дракон» продолжал свой бег.
— Предаем тело глубинам, — сказал капитан Кроу. — Покойся с миром. — Он толкнул тело, Ларсон кувыркнулся через ограждение, камень стукнулся о корпус, и я услышал звук, как будто парусина шаркнула по обшивке. Сверток упал в воду, подняв фонтан ледяных брызг.
Мы встали у борта и уставились в воду. Капитан оперся руками и посмотрел вниз.
— Вовсе не плохой путь. Лучше так, чем… — Он вдруг замолчал и так свесился, что я думал, он сейчас свалится за борт. — Чтоб меня черти взяли… — прошептал он.
Ларсон появился на поверхности около корпуса. Полосы парусины свисали с его пальцев и рук, как будто он лихорадочно срывал с себя все эти путы, стремясь освободиться. Единственная повязка, которая уцелела, — моя, вокруг головы. Она заставляла его жутко улыбаться.
Он несколько раз стукнулся о борт, приближаясь к корме по мере продвижения шхуны вперед.
Я побежал туда, капитан Кроу за мной. Мы миновали Дашера, по-прежнему стоявшего у штурвала и закричавшего нам:
— Что случилось? Что-то не так?
Ларсон болтался в кильватере «Дракона», в пене за кормой. Мы увидели его голову, потом пятки, потом руки и ноги. Мы видели, как он воздевал руки, болтая ими над водой, и его лицо, когда он кувыркался под нами с широко открытыми глазами, выражавшими ужас.
Дашер бросил штурвал и присоединился к нам. Оставшись без рулевого, судно сошло с курса, кильватерный след стал описывать широкие дуги. Но Ларсон словно прилип к корме.
— Мне это не по нутру, — сказал Дашер.
— Больше парусов! — решил капитан. — Фок и грот-марсель.
Он повернулся вперед по курсу и посмотрел на палубу. Штурвал поворачивался влево и вправо, сдерживаемый петлей, наброшенной Дашером на нулевую спицу.
— Посмотрим, как быстро плавает мертвец.
Я встал к штурвалу, Дашер позвал остальных матросов, которые вывалились вместе из кубрика. Казалось, им нравилось лежать в темноте и ждать, пока их окрикнут, так призрак Дрейка, по преданию, ожидал призывной дроби барабана. Один из них крался за мной под палубой, но я не знал кто, и не было никакой возможности это выяснить.
Ветер усилился, надул паруса, раскрыл вновь поставленные, и я почувствовал, как «Дракон» рванулся вперед. Слегка накренившись, с натянутыми снастями, гудящими на ветру, он устремился к Франции под плеск воды вдоль бортов.
И за ним плыл мертвец.
8.
Лихой Томми Даскер
Земля осталась далеко за кормой. Парусов было слишком много, но избавиться от покойника «Дракону» оказалось не по силам. Захваченный потоком воды, вертящийся в водоворотах, он погружался и выныривал, следуя за судном в кипении пены. А за ним летели стаи чаек.
Я не мог не слышать их, направляя судно на юг, я видел тени птиц, скользившие по палубе и по парусам. Но я не оглядывался. С меня довольно было криков чаек, клюющих труп за кормой.
— Я встану к штурвалу, — сказал капитан Кроу, покончив с парусами и подходя ко мне. Я уступил ему место и остался стоять рядом. Чайки вились вокруг, капитан вздрагивал, когда одна из птиц подлетала слишком близко.
— Не к добру, — сказал он, — мертвец за кормой.
В его руках спицы штурвала казались карандашами. Он резко менял направление, виляя и пытаясь избавиться от трупа и от чаек. Затем он бегло взглянул назад и оставил тщетные попытки.
Дашер в своей жилетке-шишке стоял на корме с багром. Он то тыкал им вниз, то лупил по чайкам.
— Дашеру еще хуже, — сказал капитан. — Ему такие вещи сильно досаждают. Беднягу всегда трясет при виде чужой беды.
— Вы его хорошо знаете? — спросил я, движимый вовсе не праздным любопытством.
Кроу напрягся. Это было едва заметно, лишь по плечам и рукам.
— Что вы имеете в виду? — В голосе его слышался вызов.
— Разбойник, — сказал я. — Человек, стрелявший в моего отца. Он чем-то смахивает на Дашера.
— На Дашера? Нет никого похожего на Дашера, кроме него самого.
Я рассказал ему о той ночи на пустынной дороге. О том, как кто-то выстрелил в отца и как Ларсон спугнул его.
— Он говорил как Дашер. Он ходил как Дашер. Он так же смеялся.
— Эть, не верю. — Капитан скривил физиономию. — Дашер один в лесу? Да к тому же в темноте? Что-то не похоже, молодой человек. Я много лет уже его знаю. Кишка тонка.
— Но его манера говорить…
— Говорить — да, согласен. Эть, говорить, даже орать, фанфаронить… и только. Он живет в махоньком домишке с женой и семью крохами, мал мала меньше, сущие ангелочки.
Я видел, что капитан не врет, насколько я мог судить. Если бы Дашер и вправду оказался разбойником, то капитан Кроу удивился бы этому больше всех.
— Вон пробки его. Когда он был еще совсем пацан, он чуть не утонул. Он поскользнулся, когда нес ящик, упал. Когда его выудили, он был почти такой же, как тот, что сейчас бултыхается за кормой. И теперь бедняга всего боится. — Он пошевелил большим пальцем. — Воды, ветра, собственной тени.