Когда Долина только была открыта, браконьеры в погоне за барышами начали хищнически уничтожать уникальный геологический памятник. Пласт подрывали взрывчаткой, выбирали ценный материал и оставляли за собой только горы опустошённой руды. Потом у Долины появился статус особо охраняемого заповедника, егеря, патрули, общественное движение в защиту сохранности Долины. Массовое браконьерство сошло на нет, а цены на изделия из благородной кости взлетели до небес. Потому что теперь в Долину рисковали спускаться только особо одарённые проводники. В разгар жаркого сезона, когда даже техника выходит из строя, им удаётся провести в Долину нескольких контрабандистов. Везёт не всем, но будущее тех, кто преуспевает, считай, обеспечено до конца дней.
Бывалый остановился и присел у ничем не примечательного участка пласта. Долговязый едва не налетел на него, но вовремя успел затормозить и сбалансировать вес, чтобы не упасть.
— Что случилось? — озабоченно спросил он.
— Присядь, — жестом пригласил его Бывалый. — Присмотрись. Вглубь.
Бывалый послушался, и — о чудо! — увидел, что под тонкой пластиной пласта скрывается вожделенная полость. Ход.
— Как ты нашёл его так быстро? — восхищённо спросил он.
Бывалый усмехнулся:
— Кто, по-твоему, сокрыл его ранее?
«Он уже был здесь. И спрятал проход в недра от посторонних глаз», — догадался Долговязый.
Внешне поверхность пласта выглядела совершенно не потревоженной. Приборы патрулей вряд ли заметят подвох. Путь к богатству был так здорово замаскирован, что Долговязый, наверно, переступил бы через него и пошёл дальше. На то и нужен проводник, чтобы не блуждать по пеклу в бесплодной надежде наткнуться на изобильное месторождение, а сразу прибыть на место и получить то, за чем пришёл.
Бывалый приложил направленное вскользь к поверхности усилие, и прозрачная пластина отъехала в сторону.
— Давай, — кивнул он. — Спускайся.
— А как же ты? — опешил Долговязый.
— Я буду ждать тебя здесь.
— Но…
— Я не хожу в прозрачную твердь и не прикасаюсь к её сокровищам, — пояснил Бывалый. — Довольствуюсь только платой, которую оставляете вы.
— Чтобы формально не нарушать закон?
— Мне плевать на него.
— Тогда почему?
Бывалый помолчал, словно оценивая, стоит ли рассказывать, и решил объяснить.
— Настоящие проводники, такие как я и мой покойный учитель, не прикасаются к тайне. Это грех.
— Грех? Но ведь это всего лишь… Ископаемое, — подобрал нужное слово Долговязый.
— Мы верим, что это не просто ископаемое, а наследие тех, кто населял мир до нас. Давным-давно была какая-то непостижимая катастрофа, которая не оставила от них почти ничего. Никаких следов. Только эти останки, которые теперь кромсают в мастерских на потеху богатеньким.
— Бред, — фыркнул Долговязый.
Бывалый пожал плечами:
— Все так и говорят. И я сказал, когда пришёл сюда впервые. Но когда я нашёл свою первую скорлупу… Или панцирь, если угодно… Так вот, когда я прикоснулся к её тёплой шершавой поверхности, меня что-то постигло. Что-то проняло меня так сильно, до самых глубин естества… Я не смог забрать её с собой. Благоговейно оставил на том же месте, где она лежала в каверне из оплавленного песка. И когда я поднялся на поверхность без добычи, Ходок всё сразу понял. Он обнял меня, и мы пустились в обратный путь. Так я стал продолжать его дело.
Долговязый не сразу решился сказать то, что крутилось у него в мыслях.
— Если это грех, почему ты продолжаешь водить сюда таких алчных субъектов, как я?
Бывалый дёрнулся, словно его ударили. Вопрос был ему явно неприятен.
— Потому что чары Долины не отпускают, — проговорил он, растягивая слова. — И нужно чем-то кормить семью, — сухо закончил он свою мысль.
Долговязый кивнул, показывая, что понимает спутника. Он неловко топтался на месте, не зная, что делать дальше.
— Ступай, — скомандовал Бывалый. — Облака не навечно. Не теряй зря время, раз тебе выпал такой шанс. Проверь снаряжение и спускайся. Постарайся не сгинуть там. Не хотелось бы возвращаться в одиночку.
Долговязый засуетился и начал спуск в каверну, словно до этого ему не хватало команды. Силуэт Бывалого тенью нависал над уходящими вниз прозрачными слоями.