Он ободряюще похлопал его по плечу.
– А где мать Марты? – спросил Демьян, – и вообще вы не пробовали честно зарабатывать на жизнь? Не вешая и не убивая невиновных людей…
Давид горько усмехнулся и приложил руку к сердцу. Его голос стал глухим, наполненным печалью, словно Демьян нечаянно тронул в его душе струну боли и сердечной тоски.
– Я не всегда был разбойником, друг, – сказал он, – я актер, у нас с Жанной, матерью Марты был театр. Мы переезжали из города в город, давали представления, веселили или заставляли плакать людей. Нам неплохо платили. Иногда нас приглашали богатые феодалы в свои замки, чтобы мы помогли им развлечься. Мы ставили пьесы Эсхила, Еврипида, Аристофана. Нам неплохо платили.
Давид замолчал, передвинув в костре веткой несколько угольков, покрутил ею в воздухе и кинул в костер.
– Но однажды на нас напали солдаты, дезертиры, которые сбежав из войска стали мародерами и убийцами. Мы, я, Пьер и Бартоломео были в городе, покупали припасы. Хотели податься дальше на юг, и предстояла дальняя дорога. А когда вернулись, то нашли наши три фургона разграбленными и сожжёнными. Жана успела спрятать Марту в большом дупле, и она видела, как дезертиры насиловали, – его голос дрогнул, – а потом убили ее мать. Они перебили всех остальных из нашей труппы. В живых осталась лишь она одна… Бартоломео давай немного перекусим и угостим нашего приятеля.
Бартоломео разломал тушку кролика и раздал всем. Он также вытащил из кармана баллончик перцовым газом и бросил Демьяну.
– Это твое.
По его красным, как у вурдалака глазами опухшему красному лицу было видно, что он уже успел очень близко познакомиться с содержимым неизвестного ему предмета.
Давид развел руками. Демьян хотел было с сарказмом сказать что, дескать, а вы теперь ничем не отличаетесь от этих мародеров и убийц, но вместо этого спросил.
– А откуда ты знаешь Гастона?
– Он с парой своих ребят направлялся на север по каким-то своим делам и вышел на нас, когда мы хоронили и оплакивали близких. Он помог быстро найти отряд дезертиров и помог перебить их всех. У него на шее висела половина той самой монеты, что мы нашли у тебя.
Сделав паузу, Давид, как бы оправдываясь, сказал.
– Ты, наверное, подумал, что мы ничем не отличаемся от убийц мародеров.
– А в чем различие? Вы едва не повесили меня, человека не сделавшего вам ничего дурного!
– Мы не убиваем женщин и детей. И, кроме того, как только я соберу новую труппу и разживусь хоть одним фургоном, мы забросим это постыдное кровавое занятие. Судьбу дают боги, но путь мы выбираем сами.[52] Поверь, когда Марта рассказала мне, что ты собирался защищать ее от какого-то волка-оборотня, мне очень не хотелось тебя убивать. Но оставлять свидетеля мы тоже не могли.
«Ну, так себе утешение», – с иронией подумал Демьян.
– Я надеюсь, ты не выдашь нас кардиналу.
Давид посмотрел на него с надеждой в глазах.
– Нет, – качнул головой Демьян.
Разбойники-актеры проводили его обратно до тропы, ведущей к деревне Фур Байон. На прощание Марта подарила ему небольшой венок из цветов.
– Никогда не бойтесь волков сеньор. Мой венок вас защитит, – улыбнулась она.
– А я тебе желаю, стать самой известной актрисой, каких даже нет в Голливуде.
– Что такое Голливуд?
– Забей…
– Что забить?
Демьян усмехнулся и зашагал по тропе в сторону замка Гийом.
Глава 25. Замок Гийон
– Фу-х! ну, вот наконец-то. Твою…
Демьян облегченно вздохнул. Наконец, он добрался до резиденции кардинала. Ему казалось, что прошла вечность с того момента, как он покинул свою аптеку. Он вышел из леса по тропе, с которой уже не сворачивал, дав себе слово что не свернет ни при каких обстоятельствах, даже если он увидит живого динозавра, Жанну д'Арк или Иисуса Христа – он не свернет. Замок стоял на небольшой возвышенности, а рядом с правой стороны, раскинулась небольшая деревня, о которой ему говорил крестьянин. Демьян, опасаясь каких-либо дополнительных приключений (кто знает, что взбредет в голову этим бесчисленным Жакам, когда они увидят иностранца), которые его преследовали всю дорогу, обошел деревню стороной и вышел к каменному мосту, построенному через небольшой ров, окружающий сам замок. Но о уже давно потерял свою оборонное назначение, его явно не чистили, стоячая вода зацвела, а поверхность покрылась белыми кувшинками, придав всей композиции, состоящей из замка и воды, умиротворяющий вид. У небольших ворот его встретила стража, вооруженная алебардами. Демьян назвал свое имя. Один из стражников молча склонил голову, приветствуя его, и повел рукой в сторону, приглашая следовать за ним. За створками ворот он передал его начальнику стражи, а тот в свою очередь вежливо поклонившись, повел его в расположение замка Гайон.