– Готово Ваше Преосвященство, – он протянул бокал кардиналу.
Жорж де Амбуаз с помощью камерария, который поддерживал его голову, выпил напиток приготовленный Демьяном.
– Отлично Ваше Преосвященство! А теперь примите еще парочку этих замечательных пилюль.
Демьян высыпал из маленьких пакетиков маленькие белые таблеточки для стимуляции мозговой деятельности. Накапал в стакан капли настойки женьшеня и элеутерококка. Немного подумал…
«Эх! Была, не была!»
Добавил порошок из растолченные таблетки милдроната, препарата более известного под другим скандальным названием – мельдоний. Кардинал, приняв все средства, откинулся на подушки и закрыл глаза.
«Бедняга», – искренне посочувствовал ему Демьян, – «похоже, тебе действительно очень хреново».
Но это сочувствие быстро прошло, и снова включилась часть его натуры, отвечающая за образ барыги.
«Та-а-к… братело, пока ты не склеил ласты окончательно и предлагаешь отблагодарить, нужно это делать как можно быстрее», – подумал он, видя, как бледное лицо принимает более здоровый вид.
И все же продолжая борьбу между двумя своими образами, Демьян жалел лежащего перед ним старика, хотя в данный момент его интересы, для него и Бруно имели более весомое значение. Так как ему предстояла смертельная схватка с Семой Молотком и чтобы сосредоточиться на ней, нужно прикрыть тыл, где напирал хитрый глава аптекарского цеха.
Камерарий слегка тронул его за плечо.
– Прошу вас месье, оставим Его Преосвященство, ему нужен отдых. Я провожу вас в ваши покои, чтобы вы тоже смогли отдохнуть с дороги.
Кардинал в подтверждение слегка кивнул с закрытыми глазами. Демьян вдруг почувствовал, как он страшно устал, поэтому был совсем не против покинуть покои кардинала Франции и немного поспать.
«Вот что Жорж, ты пока не смей преставиться», – подумал про себя Демьян, поднимаясь с кресла.
Рене проводил его по коридору в небольшую светлую комнату, разительно отличающуюся от комнаты на постоялом дворе, где ему пришлось коротать ночь с котом-мошенником. Чистые беленые стены аскетичные, но очень опрятные. Деревянный стол с подсвечником, рядом стул, тщательно заправленная кровать у стены, обязательное распятие над ней и в углу нечто вроде сундука или комода – вот и все убранство.
– Прошу вас месье, – впустил его в комнату камерарий кардинала, – располагайтесь. Я распоряжусь, чтобы вам принесли поесть.
Когда он ушел, Демьян стянул башмаки, снял камзол и повалился на кровать. Ему показалось, что пока его голова летела навстречу с подушкой, он уже уснул.
Лишь обрывок последней мысли завис эхом в его сознании.
«Только бы здесь не было клопов…»
Демьян лежал, распростершись лицом ниц в огненном круге, и ждал освобождения, но оно не приходило. Жар костров обжигал кожу. Еретики, горящие на костре, извивались черными телами и воодушевленно пели псалмы. Хотелось пить и зарыться глубоко в прохладную землю.
– У тебя нет хорошей доски для серфинга? Мою заколдовали проклятые ведьмы.
Он поднял голову и перекатился на спину.
Перед ним сидел на корточках преподобный Томазо в коричневой сутане, сброшенной до пояса, с оголенным торсом. На теле татуировка в виде руки с факелом поджигающей крест, а на плече левой руки голая красотка вертикально держит доску для серфинга. На голове белая ковбойская шляпа. Под его ногой шипела, извиваясь придавленная к земле двуглавая змея. Одна голова Семы Молотка, а другая главы цеха аптекарей Франсуа ле Бертрана. Томазо задумчиво смотрел на довольные лица горящих еретиков и теребил в пальцах травинку.
– Знаешь, люблю запах напалма поутру, – все так же задумчиво сказал святой отец, – это запах… победы… Да и еретики лучше горят.
Демьян схватил ртом горячий воздух и провалился в темноту. Он летел вниз на спине, махая руками, а из тарахтящих облаков, на которых восседали бородатые пилоты, ему вслед сыпались огненные пули.
Он проснулся от духоты. Солнце, минуя полуденную точку на небосводе, перекатилось ближе к западу и, нагревая стену его комнаты, медленно клонилось к горизонту. Демьян сел на кровати и потряс «чумной» головой.
– Нет, сон на закате вещь дурная, – пробормотал он.
Он зевнул пару раз. Опустил голову на грудь и сидел так, не шевелясь пару минут.
«Хорошо бы сейчас умыться и зубы почистить, да размяться немного, а то такое ощущение, словно каток по мне прошелся. Можно и чутка, пожрать», – лениво подумал он.
Не меняя положения головы Демьян, скосил глаза. На столе стоял кувшин и глиняная миска. В ней хлеб, хороший ломоть сыра и лук. Отдельно на плоской деревянной тарелке лежала запечённая рыба. Демьян так крепко спал, что даже не слышал, как все это принесли. Его камзол, аккуратно сложенный, лежал на сундуке, а обувь ровно выставлена у левого угла кровати.