Если бы перед ним не возникла дверь из толстых грубо отесанных досок перехваченных поперек толстыми полосами железа. Демьян схватил железное кольцо служившее ручкой и что есть силы, рванул на себя.
Дверь не поддалась.
Он, задыхаясь от быстрого бега, стоял и как безумный дергал дверь за кольцо. Упирался ногой, тянул до хруста в суставах, издавая при этом громкие стоны, но дверь не шелохнулась. Демьян упал перед ней на колени и зарыдал. За его спиной раздались вопли преследователей, их приближающиеся шаги. Через секунду на него обрушились сильные удары ногами и кулаками.
— Сатанинской отродье, получай!
— Сбежать хотел, дьявол?!
— От Азарио Агро еще никто не уходил!
— Я сейчас из тебя дух выпущу! Бесовский прихвостень!
Через некоторое время его подхватили под мышки и потащили по узким коридорам тюрьмы. Ноги больно бились коленями о камни. Голова моталась из стороны в сторону, разбрызгивая из разбитого носа кровь. Но, несмотря на боль, унижение и страх Демьян решил не сдаваться, а выжить любой ценой, чтобы потом «набить морду» Бруно за все его злоключения.
Его притащили в достаточно просторное помещение. После холодной темницы обдало адским жаром хорошо протопленной комнаты. Пахло горячим железом, кровью, паленой плотью и экскрементами. В углу, на деревянной балке, на веревке, пропущенной через роликовый блок, висел обнаженный человек. Беднягу подвесили за неестественно вывернутые руки. Голова обессилено уперлась подбородком на худую грудь — похоже сознание его покинуло, дав спасительное забвение. Кожа на теле несчастного испещрённая множеством ран и ожогов свидетельствовала о принятых муках и боли. Ногти на ногах в большинстве своем содраны и кровоточили. А по самим ногам стекала каплями моча. Пред Демьяном сложив на груди руки, стоял огромный, как медведь человек. Абсолютно лысый с большой головой, маленькими глазками, мясистыми губами и огромным, как хороший баклажан носом. Обнажённый по пояс, в черном кожаном фартуке. Кожа с большими, зачерневшими от копоти, порами на его жирном теле лоснилась от смеси собственного пота и крови, наверное крови того человека что висел на дыбе. Но вот лицо источало достаточно добродушное, можно сказать даже приветливое выражение, как и глаза, «зеркало души» говорили, что этот человек испытывает радость от своей очень нелегкой работы, сравнимую с детским восторгом от новой игрушки.
Перед Демьяном стоял сам Мастер высокого искусства Жиль Сансон.
«Ну, все ****ец!» — обреченно подумал про себя Демьян.
Мастер Жиль одной рукой, не испытывая напряжения, деловито подтащил Демьяна к свободной дыбе, умело завернул руки за спину, связав их хитроумным узлом, протащил свободный конец веревки через блок и закрепил его на небольшом железном кольце в полу.
— Готово преподобный, можно тянуть — сказал он достаточно писклявым голосом для такого бугая как он, — если, конечно у вас нет вопросов.
Демьян, чувствуя, что его вот-вот, как говорится, вздернут на дыбе, посмотрел в угол, где находился очаг. Там за большим столом сидел преподобный Томазо. Священник в рясе монаха францисканца. Тот самый, которому на Демьяна указал Жо калека из Амбуа.
Услышав слова мастера Жиля, писавший что-то на листе бумаги священник, отложил перо и внимательно посмотрел на Демьяна с заломленными назад руками.
Он кивнул Демьяну.
— Назовите свое имя сеньор.
— Я купец из Московии мое имя Демьян Садко, — прохрипел в ответ Демьян, чувствуя, как веревка больно натянулась, выворачивая его руки.
— Признаешь ли ты себя пособником Сатаны, что есть злейший враг нашего Бога? И то, что нося непотребные вещи преданные проклятию нашим святейшим папой, ты замыслил богохульство, осквернение святой веры?