— Майор...— сказал он многозначительно и оценивающе взглянул на Соловца.
Молодцеватый, подтянутый Соловец в гражданской одежде не очень был похож на майора милиции.
— И зачем же я понадобился Уголовному розыску? — неторопливо спросил Левитин.
— У меня для вас печальное известие,— сказал Соловец, стараясь быть как можно более корректным.— Сегодня было совершено нападение на вашего сына. Он тяжело ранен, находится в больнице.
— Как это случилось? — тихо произнес Левитин.
— Когда Виктор возвращался домой, на него напали двое неизвестных. Сейчас он находится без сознания.
— Что говорят врачи? — спросил Левитин.
— Врачи надеются на благоприятный исход. Разрешите задать вам несколько вопросов?
— Спрашивайте.
— Вы часто общаетесь с сыном?
— Пятнадцать лет назад я разошелся с его матерью,— сказал Левитин.
Он задумался. Соловец видел, что эти воспоминания тяжелы для его собеседника.
— К сожалению,— продолжил Левитин,— с сыном мы стали общаться только после ее смерти. До развода я часто отсутствовал, а когда мы разошлись, она не поощряла моих встреч с ним.
— Вы были в курсе его дел?
— Нет. У нас не было принято обсуждать дела друг друга.
— Он не рассказывал, угрожал ли ему кто-нибудь в последнее время?
Левитин отрицательно покачал головой.
— Можно его увидеть? — спросил он.
— Я направляюсь в больницу, можете поехать со мной.
— Хорошо, но мне нужно минут десять, чтобы собраться.
— Я подожду вас в машине.
Соловец вышел на улицу, подошел к машине, сел в нее. Левитин произвел на майора приятное впечатление. В нем чувствовалась какая-то скрытая сила. Казалось, в музыканте есть до предела сжатая пружина, которая может в любой момент разжаться и вынести наружу сгусток энергии... Такие мысли промелькнули в голове Соловца, пока он сидел один в машине. Вскоре, однако, музыкант вышел из дверей клуба. Соловец посигналил ему фарами. Левитин сел на переднее сиденье. Машина тронулась.
По дороге Соловец и Левитин не разговаривали. Минут через десять они уже входили в двери Военно-медицинской академии. После джаз-клуба атмосфера больницы с ее запахами показалась майору угнетающей. В сопровождении врача Левитин и Соловец молча прошли по коридорам и оказались перед дверью палаты, где находился сын Левитина. Возле двери на стуле сидел милиционер. Он встал, приветствуя Соловца. Майор вместе с Левитиным зашли в палату.
Сын Левитина Виктор лежал без сознания. Голова его была перебинтована, на лице — темные кровоподтеки. Рядом с Виктором на стуле сидела его жена Лена. Увидев Павла Левитина, Лена встала и подошла к нему. Тот обнял ее за плечо. После паузы, длившейся с минуту, Соловец обратился к Лене.
— Простите, Лена,— сказал он негромко,— можно с вами поговорить?
Лена кивнула и вышла в коридор вместе с Соловцом. Павел Левитин остался в палате наедине с сыном. Он сел на стул, на котором до него сидела Лена. Долго и молча старший Левитин смотрел на лицо лежащего без сознания Виктора.
В это время Соловец беседовал в больничном коридоре с Леной.
— Я понимаю ваше состояние, Лена,— сказал Соловец, стараясь быть как можно деликатнее,— но постарайтесь все же ответить на мои вопросы.
— Спрашивайте.
— Вы давно замужем?
— Мы поженились два года назад. Но знакомы еще с института. Я училась на параллельном курсе. В институте мы почти не общались. Но спустя два года после окончания столкнулись на одной вечеринке, стали встречаться, а потом и поженились.
— Обсуждали вы с Виктором его дела?
— Нет, не обсуждали. Видите ли, у нас с самого начала сложилось, что я занимаюсь домом, а он зарабатывает деньги.
— Может быть, ему кто-то угрожал?
— Не знаю... Правда, последний месяц я обратила внимание, что Виктор чувствовал себя как будто не в своей тарелке. Его что-то беспокоило.
— Он не говорил, что?
— Нет, а если я о чем-то спрашивала, всегда отшучивался. Несколько раз мы даже поссорились из-за этого.
— А сами вы как думаете, что могло быть причиной его беспокойства?
— Думаю, это как-то связано с работой. Попробуйте поговорить с Витиным заместителем Костей Боровиковым. Он, может быть, в курсе.
— Дайте мне его телефон, пожалуйста.
Лена вынула из кармана визитку Виктора.
— Вот,— сказала она,— это Витина визитка, здесь телефон салона, надо попросить Константина Боровикова.
4
Было уже за полночь, когда Ларин вернулся домой. Выглядел он изрядно помятым. В КПЗ его продержали больше двух часов. Сидя в камере вместе с Померанцевым, он ухитрился изрядно в чем-то перепачкаться. Наконец капитану дали возможность позвонить. Ларин дозвонился до своего отделения, связался с дежурным, и общими усилиями инцидент был исчерпан. Но перед тем, как проститься с Лариным, милиционеры из отделения, в котором его держали, предложили в качестве примирения выпить по двадцать капель. Капель в конце концов оказалось значительно больше, и капитан вернулся домой изрядно навеселе.