— Не нуди.
— Тогда как же ты можешь утверждать!..
— Но ведь я права. Так чего же ты злишься?
— У вас и логика какая-то… контрадиксная! Технологий нет, а слова для их обозначения — пожалуйста! Бред…
— Бред, конечно. Кто бы спорил, а я не стану. Осторожно, Вежливый, тут ручей и бывает скользко.
— Бросай их сюда, — она скинула палки рядом с чёрным пятном вчерашнего костра. Секунду поколебавшись, он сделал то же самое.
— Этого хватит?
Милка с сомнением оглядела довольно солидную кучу. Вообще-то, он неплохо напилил, и брёвнышки аккуратные… Но запас карман не тянет.
— Нет… Давай ещё разок сходим.
Милка села на покрытый инеем корень, прислонилась спиной к шершавому стволу. Ночью подмораживало, кочки затвердели, но ствол был весенний, тёплый. И тепло это сквозь ветровку и свитер грело спину.
— Слушай, Вежливый, а что это за штучку ты на столе поставил? Жжётся!
— Темпоризатор. Греть будет. У вас всегда так холодно?
— Скажи спасибо, что не зима, у нас тут до минус шестидесяти бывает!
— Зима?.. А, ну да, сезоны… наклонная ось… Возможно, этим и объясняется ваша контрадиксность. Низкая температура ведёт к замедлению темпов развития.
— Ага. То-то я смотрю — папуасы такие развитые!
— Кто такие — папуасы?
— Ну, это те, которые в Африке живут. И голыми по пальмам скачут. Потому что тепло. И сезонов нет. Ничто, так сказать, развитию не мешает.
— Ты обиделась?
Милка поморщилась. Ну и вот как с ним разговаривать?
Запрокинула голову, прижавшись затылком к стволу. Перевела тему:
— Сможешь достать вон ту? Вроде тоже сухая…
— У меня хорошие… батарейки.
Ей показалось, что теперь уже он обиделся. Но ему-то — на что? Она же вроде ничего такого вслух не выдала… или этот зараза ещё и мысли читает?
Руки у него длинные. Очень длинные. Когда он, аккуратно положив на землю пару подобранных коряг, неторопливо выпрямился и во всю длину вытянул эти самые руки вверх, то дотянулся не до той нижней ветки, с которой начала бы восхождение Милка. И даже не до парной развилки, в которой она бы остановилась передохнуть.
Выше дотянулся.
Гораздо выше…
Ему даже лезть не особо пришлось — одного раза подтянуться хватило.
Осторожно перехватываясь руками и тщательно следя за наличием непременно трёх точек опоры, он сдвинулся к развилке. Уселся, обхватив ствол невероятно длинными ногами. А ведь плавность-то эта, похоже, от осторожности. Опасается он высоты. Очень опасается. Но — полез, и виду не подаст. Одно слово — пижон!
— Ну и долго ты там обезьяну изображать собираешься?
Он фыркнул. Склонил голову к плечу. Сощурился. Сказал задумчиво:
— Какая ты отсюда крохотная… Почти кортанка.
— А кортаны-то чем тебе не угодили?
— Кому же приятно, когда в твоих мозгах… — он передёрнулся. Замолчал. Мигнул высеребрившимися глазами, склонив голову уже к другому плечу. Спросил после короткой паузы:
— Опять эта ваша — контрадиксная логика?
— Женская, Вежливый! Просто женская. Не ломай голову, и покруче тебя академики так ничего и не поняли. Лучше ветку пили.
Какое-то время Милка с удовольствием наблюдала, как он пилит. Приятно смотреть на чужую работу. Потом на землю упала толстая коряга, а следом спрыгнул и Вежливый.
Впрочем, не на землю.
Рядом.
Пробив тонкий слюдяной ледок и уйдя в воду почти по колено…
И вот тут Милка впервые услышала, как звучит его язык — выругался он явно не по-русски.
— Компенсатор не сработал? — осведомилась ехидно, когда он выбрался на глинистый берег. Вежливый не ответил, хмуро разглядывая высокие серебристые сапоги, на левом чёрной змеиной пастью дышал длинный разрез — от пятки через щиколотку. Вежливый прошипел коротко, то ли снова ругнулся, то ли просто воздух сквозь зубы втянул, покрутил какую-то блестящую фигнюшку у правой коленки, левую тронул чуть — и тут же отдёрнул пальцы. И зашагал к острову, не оглядываясь. Над водой.
Милка нахмурилась. Сняла куртку, закатала рукав свитера — и сунула руку в воду почти по плечо. Холодная, зараза! Пальцы сразу же нащупали острый стеклянный край. Подцепила, вытащила, повертела в пальцах горлышко от бутылки с оскаленной розочкой. И сюда добрались, паскуды. Вот и объясняй теперь пострадавшему, что не все у нас такие уроды… Что же это за суперткань такая, которую простым стеклом?!..
Сунула осколок в карман куртки — не бросать же тут? — подобрала забытые коряги и пошла следом. Поскольку на личном горьком опыте убедилась, что запсиховавшего мужчину ни в коем случае не стоит оставлять одного. Особенно — в своём доме. Чревато. А его расовая или там планетарная принадлежность — дело десятое. Потому и шла она за Вежливым без излишней спешки, но и из вида не упуская.