— Дамы и господа, я прошу вас теперь соизволить покинуть корабль и собраться в поле у костра. Сегодня вечеринка проходит под знаком турнирных единоборств! Вас ожидают жестокие бои на воздушных змеях, метание бумерангов вслепую и эфемерное письмо кайтами! После турниров состоится второй каннеольный балет!
∫ Большинство девчонок выбрало выписывать подожженными воздушными змеями на черном небе всякие крылатые выражения, которые надиктовывают менестрели, все длиннее и длиннее. Так что я пошел туда (самоуверенный Ларко…) Часто слышу — это, мол, игра для детишек! Ну-ну, это довольно мудрено (уж поверьте мне) — контролировать траекторию змея в воздухе, не задув пламени! Я вычертил только первое предложение — «Добро пожаловать в Орду» — и жалким образом осекся на букве О. Эти фреолы необычайно искусны (или натренированы?). Некоторые водят змеем так быстро, что кажется, будто слово написано от руки (огонь — их чернила!). Я хотел бы как следует подучиться, хотя бы для того, чтобы покрасоваться перед Кориолис, написать ей клеткой (ха, а это идея…), чтобы другие не могли понять, что я делаю. Это был бы наш секрет!
π Я выбрал жестокие бои. Выпустить пар. Разгрузиться от этого решительно слишком насыщенного для меня дня. Прижимать аппараты к земле и резать удерживающие их тросы, чтобы остаться в небе одному... Какой радушный прием подготовили для нас эти фреолы! Даже не то что «подготовили», потому что они не больше нас ожидали пересечься с кем-то посреди степи! Непринужденный прием, для них он естественный. Нам с Совом и Голготом придется посовещаться и обдумать, как лучше их отблагодарить. Дело принципа и чести. Сов уже какое-то время неузнаваем. Я редко видел его таким. Он столкнулся с танцовщицей, некоей Нушкóй[24], и заворожен. Девушка немножко легкомысленная, но без причуд. По словам контр-адмирала. Я у него поинтересовался. Альме и Аой легонько над ним посмеиваются. Не доходя, впрочем, до границы обидного. Намек на ревность? Сегодня вечером за ними обеими очень много ухаживают. Как и за Ороши, которая привлекает скорее высоких чинов. Этот праздник нам на пользу просто неимоверно.
) После турниров мы вернулись к разговору. Стало еще труднее. Я трепыхался, как полощется парус на слабом ветру, я не мог без нее, в ее присутствии у меня кровь вскипала в жилах. У нее глаза грозовой синевы, такой густой, что мне чудится — если она заплачет, в ее носовом платке появятся дырочки, ведущие в небо... Но еще сильнее лишает меня воли ее рот, рот как вино — старинное, бесценное, которое пить лишь стоя, взахлеб. Этот рот, так хотелось поднести к нему руку, обласкать большим пальцем его влажный изгиб и бархатистость, увидеть, как он дрожит, трепещет в ожидании и вожделении, хотелось открыть его дыханием, медленно раздвинуть губы, охватив их своими, тяжело дыша, сорвать быстро плод ее языка, который — я видел — раскраснелся от букв и слогов и облизывания камешков звуков. Ко мне пришло непонятное желание прикусить ее губы, чтобы хлынуло красное, слизывать сок до самого горла и позволить моей руке, которая пробирается ей за пазуху, охватывает... Соски торчат, твердеют, жаждут... Уложить ее на доски палубы, жесткие доски, а она, напротив, податливая, впиться в ее рот, придерживая рукой шею, чтобы не ударилась головой, другой скользя по ее груди. И пустить руку кружить ошалелым котом под ее темно-синим платьем, пока не растает, не повлажнеет... Почувствовать тогда ее всю — выпустить из рук — она распластается, как намокшая снасть, а цвета ее волос поплывут над терракотовыми оттенками досок. Почуять запах женщины, лизать ее, разалевшуюся, раскрыть, яростно лакать ее, как вино на пиршестве, покусывать, как абрикосы, ее груди, ее обнаженную лопатку. Затем войти в нее по верному признаку — улыбке согласия. Проникнуть в нее, решительно. Опробовать, докуда она меня примет, медленное покачивание, дождь крови, слияние.
24
Nouchka (Нушкá), по одной из версий происходит от русского варианта имени Анна, Аннушка (см. https://la-horde-du-contrevent.fandom.com/fr/wiki/Nouchka , там же ее предполагаемый портрет).