Демон резко притянул ее к себе за запястье и бесцеремонно заломил руку. Послышался непонятный хруст, девушка даже не сразу поняла, что случилось, прежде, чем по пальцу ударила безумная боль. Оля глухо застонала.
– Еще один палец сломать, или слушаться будешь? – скучающе проговорил Белиар.
Девушка была не в силах ответить. Ее била сильная дрожь, и в наступившей тишине прерывистое сбитое дыхание было слышно особенно отчетливо. Через несколько секунд вновь послышался хруст. На этот раз, чтобы не закричать, Оле пришлось зажать рот свободной рукой. Маленькие коготки прочертили на щеке пару красноватых полосок.
– Прекрати, – сдавленно попросила она, – Если тебе надо доказать, что я не виновата, я буду терпеть. Потому что я не хочу, чтобы ты думал обо мне так...
Снова хруст, от боли даже в глазах потемнело. Хотя вроде бы всего лишь палец сломанный... Все бесполезно, он даже слушать не хочет. Девушка дернулась, пытаясь вырвать руку, но Белиар, не говоря ни слова заломил сильнее запястье. Оля закусила пересохшую губу, пытаясь разобрать хоть что-то сквозь изнуряющий гул в голове. Связно говорить она уже не могла, все силы уходили на то, чтобы пока еще держаться на ногах и не кричать от боли, глотая слезы.
В следующий момент девушка ощутила, как Белиар резко дернул ее за волосы. Значит, надоело играть... Оля оказалась крепко прижата лицом к стене. Демон бесцеремонно задрал ее юбку, не позволяя сопротивляться. Девушка словно сквозь туман услышала звук расстегивающейся молнии и задрожала всем телом. Неужели он действительно собирается... В подтверждение своих догадок она тут же почувствовала дикую боль, но вырваться Белиар не позволил, крепко сжав бедра.
В глазах застыли слезы. Почему же... Почему все так вышло... Оля тихо всхлипывала до боли кусая губы, но демона это не трогало. Он продолжал вколачиваться в хрупкое податливое тело. Девушка даже сопротивляться перестала, она просто беспомощно поскуливала, прижимаясь щекой к холодной грязной стенке. Перед глазами все затянулось какой-то красноватой дымкой. Только бы это поскорее закончилось...
Наконец демон отпустил.
– У меня дела еще есть. Заберу тебя после занятий, тогда и продолжим, – равнодушно проговорил он.
Оля, все еще прижимаясь к стене, дрожащими руками оправила юбку. От ощущения, что по внутренней стороне бедра стекает что-то горячее, по телу прошлась неприятная судорога.
– За что ты так со мной... – хрипло проговорила девушка, но Белиара рядом уже не было.
Значит, можно и не сдерживаться больше. Оля медленно сползла на пол и закрыла лицо руками, содрогаясь от рыданий. На душе осталась какая-то мутная жгучая боль и ощущение давящей невыносимой безысходности.
– Мамочка... Что же я натворила... – тихо прошептала девушка, обводя контур шрама на щеке.
Она впервые пожалела о том, что заключила этот дьявольский контракт. Да будь он проклят.
Часть 15
Оля уже пятый раз обливалась ледяной водой из-под крана, но все никак не могла прийти в себя. Чтобы забыть о сломанных пальцах, пришлось наглотаться обезболивающего, как раз на такой случай бывшего в сумке. Она не представляла, как сможет вытерпеть предстоящие занятия, когда так хотелось сбежать куда-нибудь далеко, и чтобы никто не трогал. Умереть хотелось... Впервые так сильно действительно хотелось умереть. Теперь уже насовсем. Девушка только теперь поняла, что нет и никогда не было в аду пылающих костров и всех тех ужасов, которые описывались в книжках или появлялись на полотнах художников. Он всегда был таким же холодным и мраморным. А настоящий ад все это время был внутри, в самой глубине души. И он до сих пор там, и оказался намного страшнее, чем когда-либо его описывали.
Оля дрожащими пальцами достала свой драгоценный серый камешек. Снять, чтобы больше ничего не чувствовать? Этого страха, унижения, грязи, ненависти, чьей уже непонятно... А может и вовсе демону возвратить? Зачем он теперь такой нужен. Аж потемнел...
Из коридора как-то глухо донесся звонок, времени думать больше не оставалось, и девушка решительно сдернула грубую нитку с шеи и вышла за дверь. Ясность мыслей начала потихоньку возвращаться.
Сидя на уроке и отвернувшись к окну, Оля начала размышлять о том, что произошло с необходимой для анализа холодностью. С какой стати внезапно объявился какой-то дядя, а вместе с ним этот поклонник, чтоб его черти... Неожиданно в голову пришла идея. Письмо то в сумке до сих пор. Девушка, стараясь не шуметь, вытащила сложенную бумажку, надеясь определить отправителя хотя бы по почерку, но ожидания не оправдались. Такую странную манеру писать сложно было бы не запомнить, все буквы ровные с красивыми завитками. Скорее взрослый почерк, чем юношеский. И дядя этот еще... К чему все это? Как будто действительно с кем-то перепутали, или все это время была еще какая-то жизнь, параллельная этой и вдруг так внезапно вырвавшаяся на свободу. Оля бесцельно повертела бумажку в руках, и неожиданно на другой стороне увидела увидела маленькую приписку, которую, очевидно не заметила завуч. Может, и к счастью. „Если ничего не выйдет, встретимся послезавтра за школой в девять часов утра”. Девушка нахмурилась. С одной стороны возможность приоткрыть мутную завесу всего этого, с другой все как-то слишком наиграно. Хотя, может, просто кажется. Потом вдруг стало совершенно все равно, и Оля, сунув письмо обратно в сумку, уставилась на свои припухшие пальцы. Хорошо бы, никто не заметил, а то станут еще приставать с расспросами. Действие обезболивающего начинало понемногу проходить, еще бы, последний урок уже. Девушка вздохнула и отправила в рот еще одну таблетку. Так и до передозировки недалеко. Хотя эта последняя.
Один из четырех повелителей Ада устало откинулся на спинку кресла, перебирая свои длинные темные пряди.
– Чего опять пришел? – Вельзевул повернул голову, даже не удосужившись оторвать ее от стола, – Проблемы какие-то?
– Слушай, помнишь ту девчушку, которую я тут на днях к тебе приводил? – тонкая бровь изогнулась в вопросе.
– И?
– Странно все с ней... Раньше я каждое слово ее, каждое передвижение чувствовал, а сейчас словно в тумане все, размыто слишком... И запах какой-то навязчивый постоянно вокруг нее летает, никак не могу понять чей он. Знаешь, мне кажется печать теряет силу, и с каждым днем все быстрее. Сейчас вот, например, почти ничего не чувствую...
– И что предлагаешь? Другую поставить? Ее теперешняя печать самая безопасная для носителя, но слишком слабая да и силу теряет быстро, здесь нельзя не согласиться.