Оля проснулась от настойчивого взгляда темных глаз.
– Как спалось, – сразу же поинтересовался Белиар, нависая над девушкой.
– Просто замечательно. Я только под утро заснула.
– А что так? – демон склонил голову, внимательно изучая рану на плече.
– Да так, просто кое-кто за стенкой слишком громко снимал нервное напряжение, – ехидно заметила Оля.
– Вот как, ну раз не спалось, могла бы и присоединиться, – усмехнулся демон.
– Еще чего. Мне плохо было... Кстати, откуда ты их знаешь?
– Бывшие наложницы, – Белиар неопределенно передернул плечами.
– Интересно, куда ты их всех потом деваешь?
– В публичный дом, – совершенно серьезно ответил демон, поднимаясь на ноги.
– П-подожди... – Оля не ожидала такого ответа, голос моментально задрожал, – Значит... Значит, и я тоже...
– Когда надоешь.
– Нет, подожди, мы так не договаривались.
– В контракте сказано, что ты переходишь в мою собственность. А собственность можно продать, подарить или обменять. Об этом раньше надо было думать, – холодно проговорил Белиар, – У меня дела образовались. Через час где-то вернусь, так что готовься.
Демон вышел за дверь, оставив Олю наедине со своими мыслями, с новой силой грызущими истерзанную душу.
Часть 18
Демон и вправду вернулся ровно через час, как и обещал. Но Оля на него даже не взглянула, она сидела на подоконнике, поджав колени к животу и безразлично смотрела на улицу.
– Слезь, холодно, – по привычке бросил Белиар, пытаясь убрать растрепавшиеся волосы в хвост.
– Я умерла, и мне не может быть холодно. Забыл? – как-то сдавленно ответила девушка.
Он просто молча подошел и опустился рядом. В последнее время демон особенно часто так делал. Просто сидел, не говоря ни слова, и смотрел куда-то в пустоту. А Оля в это время говорила все, что на душе было.
– А знаешь, – девушка несмело перебралась к нему на колени, – у меня в детстве мечта была. Я хотела, когда вырасту и выйду замуж, уехать куда-нибудь далеко-далеко, в маленькую деревню и там разводить овечек, пушистых таких, миленьких... Глупо, правда? А тебе знакомо такое чувство, когда все мечты к чертям катятся?
– Знакомо, – неожиданно ответил Белиар, – котенок, а ты бы хотела... Хотела не заключать контракт?
– А если я скажу „да”... Ты обидишься? – девушка как-то виновато опустила глаза и уставилась в пол.
– Не обижусь. Просто я тоже. Лучше бы мы не встречались никогда. Не знаю, как объяснить. Впервые в жизни, наверное, не знаю. Это для меня непривычно и странно. Больно даже. Но я догадывался, что так будет.
Демон замолчал. Он многого предпочитал недоговаривать, оставляя в себе. Это, порой пугало. А Белиар и сам уже запутался, запутался в том, что чувствовал, в том, что хотел чувствовать.
– Но я бы прыгнула тогда с крыши, – тихо проговорила девушка. – Что бы для меня изменилось?
– Тогда бы и узнала, – фыркнул в ответ Белиар. – Я не имею представления, что происходит у тебя внутри, а потому не могу предсказать, хуже тебе было бы, или наоборот. Вечно винила бы себя за то, что не выдержала тогда, что все могло бы иначе кончиться. Но выбор ведь сделан уже.
– Да, я помню, ты предупреждал. И я сама так решила, поэтому тебя не виню, – девушка осторожно соскочила на пол и развернулась спиной к окну, – Белиар, а ты это серьезно тогда сказал... Про публичный дом? – голос предательски задрожал, и Оля судорожно стиснула воротник рубашки, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
– Помнишь, ты спрашивала, что будет, когда ты мне надоешь? – вздохнул демон. – Я же сказал, что эта тема будет тебе неприятна.
– А ты не можешь со мной как-нибудь по-другому поступить? Хотя бы даже убить... Насовсем... – Оля с трудом сглотнула, чувствуя, как подкашиваются колени. Неужели он действительно собрался...
– Ну что за просьбы, котенок. Будет так, как я захочу, не забывай об этом. Захочу, чтобы ты была шлюхой – будешь шлюхой, как и мать твоя.
– Что...
Для наступившей тишины удар прозвучал чуть ли не оглушительно, Оля даже не заметила, как он отдался глухой болью в сломанных пальцах.
– Со мной делай, что хочешь, и называй, как хочешь, но маму трогать не смей, слышишь? – задыхаясь от обиды проговорила девушка, но лишь поймав холодный взгляд из-под полуопущенных ресниц, поняла, что натворила.
Она в первый раз, за все это время, осмелилась поднять руку на Белиара, и то неосознанно.
Оля тут же отступила в сторону, глядя на демона огромными от ужаса глазами.
Он же не простит. Ни за что.
Язык не слушался, девушка не могла и слова вымолвить, все тело будто онемело и теперь не двигалось, да и куда возможно было сейчас сбежать, особенно с новой печатью, о которой напоминало, все ещё надрывно саднившее, плечо. Оля так и стояла, не шевелясь, парализованная ужасом, неотрывно глядя в будто бы гипнотизирующие холодные глаза.
Демон молча поднялся на ноги.
– Так ты не знала, – медленно произнес он каким-то странно спокойным, мягким даже голосом, Оля вздрогнула, это его привычка была девушке до боли хорошо знакома. – Не знала о настоящей профессии своей любимой матушки? И тебе даже не показалось странным, что такой взрослой уже достаточно девушке не сказали, от какой именно неизлечимой болезни она умерла?
– Н-не... Неправда... – надломлено всхлипнула Оля.
– Серьезно? А ты сама-то веришь, в то, что говоришь? Видишь-ли, суть не в том, что заключив контракт со мной, ты потеряла что-то важное. Судьба не может меняться так резко. У тебя с самого начала были лишь иллюзии.
Белиар говорил, медленно растягивая слова, будто с наслаждением наблюдая за ответной реакцией девушки.
– Хватит, пожалуйста, – она затравлено и жалобно как-то взглянула на демона. – Я не знала, прости... Не надо больше...
Как же больно. Неужели так действительно бывает?