– Белиар... – тихо позвала она, и собственный голос странно больным и надломленным показался.
Поговорить с ним о чем-нибудь именно сейчас, только бы развеять эту чертову давящую тишину. Но демон не откликнулся, хотя и был рядом. Оля по-прежнему прижималась к нему, чувствуя теплое дыхание в макушку. Девушка неохотно высвободилась из объятий и легонько тронула его за плечо, тут же удивленно отдернув руку. Спит?
Да, такое бывало, но слишком редко. Только когда Белиар особенно выматывался или ему просто было до одури скучно. Девушка неприятно поежилась, вспомнив, как в одну из таких ночей сбежала от демона, сделав лишь хуже самой себе, и ему хлопот доставив. Только тогда снег шел, а сейчас дождь по окну барабанил, мерно и усыпляющие. Но Оля решила уйти в свою комнату, чтобы случайно не разбудить его своей возней. Она осторожно села на кровати, невольно бросив взгляд на демона, и замерла, разглядывая его. Прекрасный... Черные волосы в беспорядке разметались по покрывалу, мягкие и тяжелые, Оля их уже наизусть запомнила, а бледное лицо было спокойным, почти и без эмоций вовсе.
Девушка осторожно протянула руку и коснулась его лба кончиками пальцев, заботливо откинув с него темные пряди. Внезапно стало ужасно страшно, из-за одного воспоминания, так некстати всплывшего в памяти.
– Белиар, – вновь тихо позвала девушка, – проснись, пожалуйста.
Ответа не последовало, демон не пошевельнулся даже. Оля досадливо закусила губу, легонько толкая его в плечо.
– Ну Белиар, очнись пожалуйста, ну пожалуйста, – жалобно попросила девушка, нервно комкая покрывало, не получая никакой реакции в ответ на свои старания.
Оля медленно склонилась к демону и прижалась к его губам. Он не ответил. И вот тогда девушке стало действительно страшно. Страшно, что он не проснется... Будить его, может, и было нехорошо, а, возможно, даже и опасно, но девушка знала, что до утра просто не выживет, не дотерпит. А если он не проснется...
Оля тихо всхлипнула, сжимая в кулачках мягкое покрывало. Оставался лишь один способ разбудить демона, но применить его было самым последним делом, и все же... Оля решила ни о чем сейчас не думать, оставив все неважные сейчас последствия на судьбу. Сердце уже давно отбивало рваный тревожный ритм, каким-то трескающимся гулом отдающийся в ушах, заглушая мысли. Пальцы сами собой дернулись к хвосту, Оля искренне извинилась про себя, и слегка дернула за него. И пусть потом, что хочет делает...
– Ты с ума сошла, или как? – спокойно поинтересовался Белиар, приоткрыв один глаз, но спокойствие это было девушке слишком хорошо знакомо. – Позволь поинтересоваться, зачем ты вообще это сделала...
Но увидев реакцию девушки, он тут же осекся.
– Я же испугалась... Не делай так больше... – всхлипнула Оля, утирая ладошкой выступившие слезы и доверчиво прижимаясь к демону.
– В чем дело? – удивленно поинтересовался Белиар, притягивая к себе хрупкую, все еще тихо вздрагивающую девушку.
– Я тебя разбудить пыталась, а ты не просыпался... Так вот однажды и мама не проснулась, я с тех пор просто не могу смотреть, когда кто-то спит. Я так боялась, что и ты...
— Боялась? – демон слегка приподнял бровь. – Боялась, что меня не станет?
Оля только кивнула.
– Накажешь меня теперь? – тихо спросила девушка после долгого молчания.
– Иди к черту, – раздражённо ответил демон.
Оля устало улыбнулась и высвободилась из теплых объятий.
– Можно я пойду, если ты не сердишься? – с надеждой спросила она. – Ведь ты обещал...
– Иди, котенок, – вздохнул Белиар, вновь откинувшись на подушки.
Девушка кивнула и, поспешно одевшись, вышла за дверь спальни. Она тихонько выдохнула и сразу направилась в ванную умыться и привести себя в порядок. От яркого света слепило глаза так, что приходилось жмуриться. Оля включила воду и долго бездумно смотрела, как прозрачные струи стекают в раковину. Что-то странное в душе творилось, тягучее, мучительно сладкое и больное одновременно.
Девушка подняла взгляд на зеркало, убрав с лица непослушные волосы. Уродливый шрам рассек левую щеку от глаза до самого подбородка, делая лицо почти неузнаваемым. Оля обычно именно из-за этого старалась как можно реже себя разглядывать, а сейчас почему-то изучала необыкновенно внимательно, с каким-то мрачным злорадством. Если демон и способен полюбить, то только не такую, с бледной, почти синюшной кожей и безмерно усталыми тусклыми глазами.
– Почему спать не идешь, котенок? – раздался в дверях голос.
Оля вздрогнула от неожиданности и развернулась к демону, вновь закрывая волосами всю левую часть лица.
– Не хочется...
Белиар медленно приблизился, прищурившись, разглядывая девушку. Она как-то виновато уставилась в пол, чувствуя, что сейчас он что-то серьезное скажет и нехорошее, к чему клонили все эти последние разговоры о сделке и публичном доме. И от этого сердце как-то странно удар пропустило, будто захлебнувшись. Только бы не томил, только бы не было извиняющегося взгляда и теплых пальцев на изувеченной щеке.
– Если что-то сказать хочешь, говори сразу, – тихо произнесла девушка, удивившись, как звонко прозвучал дрожащий голос.
Белиар мягко откинул волосы с ее лица.
– Не хочу, чтобы ты ко мне привязывалась. И вообще больше мучать тебя не хочу, не для тебя это все. Поэтому отпускаю.
Слова последние словно удар, и почему только, ведь казалось бы, такими желанными должны быть, а вместо этого яд.
– Угу, – неопределенно промычала Оля, потому что на большее не хватило.
– Прямо сейчас иди, не жди до утра, слышишь?
– Ты врешь, наверное... – почти неслышно прошептала девушка, отказываясь верить.
– Нет. Ну что ты стоишь, иди...
Оле не хотелось только одного, чтобы он слезы ее видел, а сказать много надо было. И слова подбирать некогда. Поэтому она просто неожиданно для самой себя даже притянула его к себе прижавшись к губам поцелуем.
Последним. Прощальным. Который мучительно разрывать не хотелось.
Отстранившись, девушка сразу отвернулась к двери.
– Знаешь, Белиар, ты, наверное, дурак. Я ведь... Я правда тебя люблю.
Потом демон услышал, как гулко хлопнула входная дверь.
Часть 28
Холодные струи дождя нещадно хлестали по лицу, но девушка даже внимания не обращала. Просто не до этого сейчас было. Одежда вся намокла за считанные секунды и теперь неприятно прилипала к телу. Оля медленно дрожащей рукой убрала с лица слипшиеся волосы, с которых холодными струйками стекала вода. Она не плакала даже, как обычно. Просто стояла посреди ещё темной улицы, недоуменно уставившись перед собой. И было непонятно. Почему, зачем он так сделал? Обещал же ведь, говорил много раз, что она только его собственность, и больше никому её не отдаст, и что теперь?