Глава 11
Злата
Развела тут сырость! Со злостью стирала слезы. Ему безразличны мои чувства. Отлично! Значит и я не собираюсь больше таять от его прикосновений, перестану ждать! Не буду чувствовать! Куклы же не умеют, вот и я не буду! Пусть по детски. Переживу как-нибудь этот месяц, а потом просто забуду!
Через пятнадцать минут, смотрелась в зеркало. Брюки с завышенной талией бежевого цвета, очерчивали контуры фигуры, белый топик оголял голый живот. Стильненько! Мазнула несколько раз кисточкой с хайлайтером, чтобы моего краснеющего лица не было видно. Напевая “Сияй”, подхватила сумочку в тон брюком. От распутного образа оставила вчерашние туфли. Комплекс “Наполеона”, что ли? Или просто не хотелось смотреть на Диму снизу вверх. Он хотел меня унизить, налетел с порога, обвинял не пойми в чем, даже слова вставить не дал. Не собираюсь оправдываться! Это меня, как собачонку выбросили на улицу в чем мать родила! Нет, уборщицу я не винила, в моем унижении виноват Дима.
Вышла на улицу. Дима пинал колеса, то ли хотел узнать спущены, то ли вымещал злость на ни в чем не повинной резине. Хотя о чем это я? В его супер навороченной тачке по-любому есть эта штука, которая показывает на сколько нужно подкачать шины. Он зачесал волосы назад, повернувшись в пол оборота, и это был тот жест из прошлого, только по этому мое сердце забилось сильнее, а я стояла и любовалась им, как напряглись все эти бицепсы-триперсы. Он поймал мой взгляд и теперь его очередь была осматривать мой внешний вид. Сунула руки в карманы, чтобы не видно было, как нервно подрагивают пальцы. Гордо вздернула подбородок и пошла походкой от бедра. Там, где Дима фиксировал взгляд подпекало кожу, возбуждение плавно растекалось, сосредотачиваясь внизу живота. Какая же я молодец, что замаскировала вмиг покрасневшее лицо.
— Ты красивая, — с хрипотцой сказал Дима.
— Я знаю. Поэтому ты меня и купил, — не дожидаясь, когда мой /”джентльмен” откроет мне двери машины, села и пристегнулась.
— Злата, извини. Я не знаю, что на меня нашло. Порой я бываю груб.
— Не то слово, — достала из сумочки телефон и делала вид, что меня больше всего интересуют блюда, выложенные в Instagram.
— Может ты мне объяснишь, почему ты уехала? — едва сдерживая гнев спрашивал Дима.
— Я конечно понимаю, что я всего лишь твоя временная игрушка, но я не обязана ждать тебя на лестничной площадке, как верная собака.
— Как ты там оказалась?
— Меня выкинула туда твоя уборщица в одном нижнем белье. Хорошо, что я вымолила у нее платье-майку. Кстати, у тебя отвратительный вкус. Ночные бабочки на трассе одеваются, более прилично.
— Этим не я занималась, а моя личная помощница, — что же ты ее не трахаешь? Хотелось спросить мне, но я вовремя прикусила свой длинный язык. А может и спит? Эта мысль меня поразила, ведь мне никто не обещал этот месяц моногамность с его стороны.
— Я сделаю ей выговор.
— Она то тут причем? Если бы ты вспомнил о моем существовании, то мог бы предупредить ее.
— Я закрутился, моя вина, больше такого не повторится.
— Неважно, — отмахнулась. — Я хотела бы обсудить наш контракт, — максимально по-деловому сказала, смотрела на Диму, он поморщился.
— О чем же?
— Ты взял с меня многочисленные справки.
— Не я, Злат. Там были такие условия.
— Но про тебя я ничего не знаю. Что ты делал за границей? — как можно спокойнее говорила я, а перед глазами мелькали кадры Димы в обнимку с женщиной. И да! Я ревную!
— Тебя это беспокоит? Я не связываюсь с кем попало, — скотина! Только выпрыгнул из моей койки и прыгнул в другую? — И всегда предохраняюсь, — как же хочется врезать по этой наглой ухмылке! Его похоже забавляет моя реакция. Сжала ручки сумки, сдерживаясь из последних сил. Машина сворачивала к обочине, мои глаза бегали по пустынной дороге, я знаю, чего он хочет.
— Почему тебе нравится мучить меня? — в носу защипало, перед глазами все расплывалось. — Я думала, что это будет работа, но…
— Но? — он схватил меня за шею и заставил смотреть ему в глаза.
— Я не могу! — кричала я. — Отвези меня домой! Я разрываю контракт! — не могу меня всю корежит от моей бесправности. Молодец Злата! И что ты будешь теперь делать? Клялась, что буду невозмутимой. Влезла в еще большие долги.