— Нет, — спокойно сказал Дима, сажая меня на себя, между моих ног бугор. Он у него хоть когда-то ложится?
— Пусти! — колотила его по груди. — Не хочу! Ты мне омерзителен! — он сделал толчок, и мое тело ретировалось. Горячий воздух шумно сорвался с моих губ и Дима тут же заткнул меня поцелуем.
Дима
Нахрена я наговорил всяких гадостеей? Как с цепи сорвался. Только подумаю, что она ускакала с этим юристом недоделанным, в откровенном платье, становлюсь неуправляемым. От злости стоял пенал покрышки, больше то нечего попинать. Не буду же я сам себя… Увидел Злату, такую красивую, элегантную. Несмотря на ее невысокий рост, у нее были длинные стройные ноги, которые трудно было рассмотреть под этими брюками, но на память я не жаловался, и теперь мой мозг атаковал непрошенными картинками нашей ночи.
Попытался извинится, но Злата ожидаемо фыркнула и села в машину. Когд она сказала, что уходит, что то внутри треснуло, я не мог это позволить, от одной мысли, что я ее больше не увижу, внутри все сжималось. Меня поразило это, но раздумья оставил на потом.
Злата чуть не разревелась, такая нежная хрупкая. Грудь часто вздымалась, она облизала припухшие после моих поцелуев губы. Боль в паху становилась невыносимой, и я перетащил ее к себе.
Уйти она хочет! Да кто ей даст! Она заерзала на мне и я чуть не взвыл, до ломоты ее хотел, словно не было у нас ничего. Толкнулся в нее, в глаза Златы потемнели, но она все равно пыталась сопротивляться.
Омерзителен я ей! Вот же зараза мелкая! Впился в ее губы больным поцелуем, завернув руки назад. Она мычала дергалась, но от этого включился режим охотника. Задрал топик зубами, через кружевное белье укусил недвусмысленно торчащий сосок. Злата выгнулась мне навстречу. — Сволочь! Скотина! Я не хочу! — а сама продолжала тереться об меня, как мартовская кошка.
— Маленькая врушка, — прорычал я.
— Я верну тебе деньги, только отпусти, — блядь взбесила! Течет вся, а все равно продолжает сопротивляться. Залез ей в брюки.
— Что бы носила только юбки, хочу трахнуть тебя прямо здесь, а они мешают.
Кружил вокруг чувствительной точки, Злата постанывала, прикусывая губу и смотрела на меня безумным взглядом, голодным и жадным. Прикусывал кожу на шее, оставляя красные следы. Хотелось пометить, чтобы всякие там адвокашки знали, что это девочка моя!
— Гад! Ненавижу! — шипела Злата, дрожа всем телом, подаваясь вперед. — Снимай! Хочу в тебя! — и пока она не пришла в себя целовал ее так, как в последний раз. И она сама сняла, сама раздевала меня. Отодвинув в сторону трусики, вошел, наслаждаясь ощущениями. Глаза Златы закатываются от удовольствия, она царапает мне шею.
— Охуительная моя, — начал ее подбрасывать на себе, хотелось сильнее, глубже, она всхлипнула, цеплялась за плечи, как в последний оплот, потом бурно кончала, пульсацией сжимала меня тисками. Я был уже на грани, пару раз насадил ее на себя, она уткнулась мне в плечо и твердила, заезженную пластинку, что это ничего не значит, она все равно уйдет. Что я просто воспользовался ей, потом обиженно переползла на пассажирское кресло и демонстративно отвернулась.
Глава 12
Злата
Чуствую себя морально истощенной, хочется прилечь и просто поспать не боясь ничего, маме скоро сделают операцию и мы заживем прежней жизнью и все будет у нас хорошо.
Знаете кого любить человека который считает вас подстилкой и использует в своих целях? Нет? Так знайте, это отвратительно.
Как хочется верить что эти жаркие поцелуи не ради “хочу”, а для выражения истинных чувств, но все это просто моих игривые фантазии и фальшивые надежды. Поскорее бы эта Сантабарбара кончилась!
— Приехали, — грубый мужской голос раздается над самым ухом, тихо вздрагиваю. За своими размышлениями не заметила как мы подъехали к огромному брендовому магазину.
— Зачем мы здесь?
— А зачем приезжают в магазин одежды? За вещами конечно, — отстегнув ремень безопасности Дима вышел из машины.
— Зачем тебе столько, у тебя гардероб размером с комнату и весь забит. Куда ещё? — выйдя из машины следую за мужчиной.
— Мелкая, шмотки нужны тебе, не пойдешь же ты в ресторан в этом?
— Какой ресторан?
— Ты дурочка или прикидываешься?
— Я правда не понимаю, и вообще, не имей привычку обзывать людей! Я никуда не пойду! — остановившись по детски топаю ногой выражая недовольство.