— Верю, но благотворительность — это не по моей части. Даже ввиду нашего знакомства.
Она прикусила губу, в глазах гордость напополам с вызовом. Вздернув подбородок, расстегнула бюстгальтер, отбросила на пол. Упругая грудь качнулась, возбуждение жаром охватило тело.
— Ну что? Господин Царев? Как вам товар? Устроит? — я обвел ореолы сосков, которые под моими руками затвердели, в глазах Златы удивление, кажется, она не ожидала такой реакции от своего тела.
— Тело вполне приемлемо, — пытался придать голосу равнодушие. Расширенные зрачки кидали в меня молнии проклятий.
— А вот над покорностью придется поработать. Надавив на плечи, приказал. — На колени.
Глава 7
Злата
Всматриваюсь в эти до боли знакомые черные глаза, столько бессонных ночей они мне подарили, искала того мальчика, в которого была влюблена, но предо мной незнакомый возмужавший парень, с ледяным взглядом.
Как только Дима уехал, я поняла на сколько по нему тосковала, жалела, что не поехала следом. Ходила на свидания, пыталась его забыть, но все как-то неправильно было, запах не его, чужие касания приводили к панике, поцелуи раздражали. И все ради чего? Чтобы он сейчас обращался со мной, как секс-куклой? Да, я же сама пошла на это!
Дима стоял и ждал, еще немного и его терпение кончится, он моя единственная надежда, я не могла лишится мамы, потом я всю жизнь буду жалеть.
— Я не знаю как, — щеки покраснели я даже слово это не могла вытолкнуть из себя.
— Ты всерьез думаешь, что я поверю, что этот задрот твой, Влад, не развел тебя не минет? Я и в то что ты девственница не верю, видел, как ты обнималась с ним по углам, — хотела возразить, но ему не нужны мои оправдания, доводы. Если он даже результатам анализов не верит, почему он должен поверить моему слову?
Вздернув подбородок, опустилась на колени, дрожащими руками пыталась расстегнуть ремень на брюках, посмотрела на Диму, ждала, что он поможет, ждала хоть толику тепла, но в этой черноте его глаз не было ничего человеческого, там пылала геенна огненная, на дне которой жарилась я.
Я справилась с застежкой ремня расстегнула ширинку, выдохнув, одним резким движением сняла джинсы вместе с боксерами.
Твою мать! Что ж он такой огромный то?
У меня были попытки лишится девственности, но когда дело дошло до горизонтальной поверхности, и Стас мой последний парень, снял штаны, я в страхе убежала. Сейчас, мне кажется у Стаса, по сравнению с Димойом зубочистка была в штанах. Это прям царь-пушка. У Царева. Хихикнула. Естественно он разозлился.
— Что тут смешного? — поняла всю опасность ситуации.
— Прости, — выдавила из себя. Мое больное сознание пыталось шутить, чтобы хоть как то выжить.
Дотронулась до нежной кожи, провела рукой, в теле непонятная дрожь, подняла голову, смотрела ему прямо в глаза, коснулась языком головки, лицо Димы прошибло судорогой, он зарылся руками мне в волосы, поглаживал круговыми движениями подталкивая к себе.
— Смелее, Злата, он не кусается, — от его бархатно-хриплого голоса по моим венам пробежал ток, в трусиках неприятно намокло. Меньше всего я думала, что возбужусь. Но это так порочно запретно, мои губы вбирают его вы рот, с губ Димы срывается свистящий звук, я упираюсь руками в крепкие бедра, чувствую, как они дрожат под моими пальцами. Вся его напускная спесь куда-то пропала, передо мной мужчина с диким желанием в глазах. Я чувствую власть над ним, это мои движения срывают с его губ стон, под моими пальчиками он дрожит. И когда я отпускаю желание на свободу, представляю, что это мой парень, от которого столько раз просыпалась мокрая от эротических снов, становится проще, я даже начинаю получать удовольствие от этого.
Внизу живота. как тягучая патока, собирается желание, обволакивает меня, между ног, так мокро, и я в нетерпении ерзаю.
— Засунь пальчики в трусики, поласкай себе, — я замираю. — Ты же ласкаешь себя Злата? — полу-рыком говорит Дима. Я киваю, развожу ноги шире, загипнотизированная взглядом Димы, послушно прикасаясь к мокрым складкам и к чувственной точке.
С моих губ срывается стон, Дима матерится, наматывает волосы на кулак и начинает двигаться во мне, достает до задней стенки горла.
— Потекла шлюшка? Нравится когда я трахаю твой грязный ротик? — официально заявляю — я чокнутая! Вместо того, чтобы обидится, закрытся, хотя бы внутренне, грязные слова Димы, действуют на мои свихнувшиеся гормоны, как канистра бензина, брошенная в костер. Стон срывается с губ, глаза закатываются от дикого удовольствия, палец начинает кружить в одном ритме с движением члена внутри меня. Я стону, как последняя сука.
— Я отрахаю тебя во все твои дырочки, через месяц ты будешь течь лишь от моего имени, слезы катятся из глаз, но я не хочу, чтобы он останавливался. С очередным стоном, член увеличивается, и в заднюю стенку ударяет соленая жидкость. Я кончаю следом, трясу головой пытаясь дать понять, что не смогу проглотить, но он крепко прижимает мою голову к своему паху и приказывает.
— Глотая, маленькая сучка, — и я опять послушалась. Пипиец!
Дима
Какого хрена я разомлел? Потому что это лучший минет в моей жизни! Может роль сыграла ее неопытность, или стоны, точно попадающие в пах? Хрен знает, факт остается фактом. Может она на задроте тренировалась? И ее невинные движения просто хорошо отрепетированная роль? Меня взбесила мысль о ее бывшем.
— Пять лет назад я предлагал тебе роль любовницы, но ты отказалась. Тогда я не был так обеспечен. Какого тебе сейчас сосать за деньги? — лицо Златы побагровело.
— А какого тебя покупать девушку? По другому никто не дает? — вот же стерва! Еще сперма на губах не обсохла, а она уже показывает свой острый язычок!
Она встала с колен, видно было, как она борется со смущением, злостью. Поставив руки на пояс с вызовом посмотрела на меня. Мелкая дрянь!
— Сделала конечно на троечку, — равнодушно говорю, застегивая ремень. — Но я согласен месяц тебя обучать.
— Мне нужно полмиллиона. Сейчас, — она мне еще условия ставит! — И другую половину, через месяц.
— Не слишком ли ты раскатала губешку? — надо признать очень милую, которая охренительно ощущается на Цареве младшем.
— Нет. И давай на чистоту, тебе понравилось. Эти твои стоны, хрипы… — Хорошо. Но у меня условие, ты живешь в моей квартире. Я много работаю, и хочу, чтобы все услуги, что ты предоставляешь, были исполнены, когда захочу, — Злата шипит что-то неразборчиво, потом возвращает наигранную улыбку.
— Хорошо. Надеюсь господином не нужно будет тебя называть?
— Хм, я подумаю над этим. Из твоих губ это слишком хорошо звучит. Скрепим нашу сделку поцелуем? — притягиваю ее за талию, острые соски царапают кожу, даже через рубашку. И Царев младший встает в по стойке “смирно”.
— Поцелуй с дьяволом? — усмехается она, облизывая припухшие от минета губы.
— Не демонизируй меня. Предложение рождает спрос, — несу всякую околесицу возле ее губ. Сейчас поцелую ее и пойму, что это юношеское воображение приписало поцелую со Златой статус “лучший” зря.
Медленно провожу языком по губам, сталкиваюсь с плотно сомкнутыми зубами.
— Впусти меня, — шепчу возле губ, шоколадные глаза вспыхивают, она обреченно вздыхает и разжимает зубы. Поглаживаю ее язык своим, как в водовороте тону в глазах с расширяющимися зрачком. Закрыв глаза, она отвечает, стискиваю ее голую попку, оттягиваю за полоску стрингов. Злата глухо стонет, сама видимо не понимает, что трется об мою грудь, своей, пиздец, как мне сносит крышу, я сам залажу в ее трусики, такие мокрые, поглаживая складочки. Египетская голая киска, моя любимая порода.
— Дима, — ноги моей девочки слабеют, она обвивает мою шею руками, член пытается выломать ширинку почувствовав долгожданную цель. Не здесь, хочу ее в своем доме.