Так думала ровно до того момента, пока некто не положил руки на мои плечи, от чего сердце сбилось с ритма, а из горла вырвался судорожный вздох, и пока не пришла в себя, он нагнулся к ушку и вкрадчиво прошептал:
— Твоя душа принадлежит мне, не смей отдавать её другому. — Стало дурно, его слова ударили по больному, напомнили, что теперь я не могу распоряжаться своей жизнью, как и прежде.
— Разве я не могу создать семью, пока жива? — Тихий смешок заставил внутренности сжаться, было ощущение, будто стою в клетке, спиной к голодному льву.
— А зачем тебе это? Муж, который будет работать до семи, забывать забирать спиногрыза с садика, да вечером выходного дня пить с друзьями в баре, оправдываясь, что заслужил после тяжёлой недели отдых? Или ребёнок, который по мере взросления начнёт отдаляться от тебя, а после и вовсе создаст свою семью, в которой старой матери не будет места? Через сорок лет ты будешь сидеть на кухне, перебирать фотографии давно минувших лет, и жалеть, что из-за вечно недовольного мужа и неблагодарного ребёнка упустила множество возможностей. Это билет в один конец, Карина, не стоит совершать такую ошибку.
— Мне вас жаль. — Руки на плечах дрогнули, и я решилась продолжать. — Мужа выберу себе я сама, и пусть он будет не идеальный, а ребёнок… Он не забудет хорошую маму, не оставит, а если так и произойдёт, то буду виновата сама, значит не додала любви, внимания, значит в чем-то ошиблась. Вам никогда не хотелось любви? Семьи? Жены, которая будет жить ради вас, ребёнка, до боли похожего на вас?
— Ты несёшь чушь, но когда поймёшь это, будет поздно. Валяй, иди на свидание с этим хлыщем, если повезёт, то просто трахнет и исчезнет, а нет, то будет отравлять твоё существование до конца жалкой жизни. — И Константин ушёл в свой кабинет, оставив после себя лишь шлейф дорогого парфюма и глухую пустоту. Что со мной происходит? Почему мне хотелось остаться рядом с ним подольше? Он же невыносимый, непроходимый эгоист, которой не считается со мнением окружающих, и эта необъяснимая тяга меня может погубить.
Из размышлений выдернул телефонный звонок, номер неизвестный. Нажать зеленую кнопочку много времени не заняло, и на той стороне услышала мягкий мужской баритон.
— Карина? — Голос был знаком, и мне не хотелось ошибаться в своих выводах. — Это Николай. — Странные ощущения от близости короля ада испарились, оставляя спокойствие и щепотку радости.
— Да, здравствуйте.
— Я хотел бы пригласить вас завтра в ресторан, познакомится нормально, пообщаться. Если закажу столик на девять в "Шариде", вы успеете собраться? — Вот это понимаю напор, мне нравится.
— Постараюсь. До завтра.
— До завтра, Карина.
Люцифер не тревожил меня до семи вечера, нагрузил работой через селектор, и больше даже на звонки не отвечал. Чем же он там занят, что даже мне не отвечает? Ну и пусть, так даже лучше, спокойно домой уйду. Разложила аккуратно все листы, убрала папки на места, и ушмыгнула из офиса, если начальство чем-то недовольно, то на глаза ему лучше не попадаться, особенно моему. Домой ехала, словно меня что-то подгоняло, будто там могло произойти нечто, что требовало моего непосредственного вмешательства. Дверь открывала дрожащей рукой, но за ней меня ожидал заливистый женский смех. Не поняла, мои соседи подружку привели? Надеюсь, они не помешают мне поужинать и спокойно приготовится ко сну, но все оказалось куда прозаичнее. В кухне сидела Алинка, похудевшая, розовощекая, она грациозно попивала рубиновое вино и вовсю заигрывала с Кириллом.
— О, а вот и наш начальник пришёл. — Задорно пропела бывшая коллега.
— Чего? Какой ещё начальник? — И тут она охнула, будто от боли, обиженно посмотрела на Михаила и хмыкнула.
— Да это я так, ради шутки сболтнула. Присоединяйся к нам, поболтаем. — Выбора у меня все равно не было, к тому же, было действительно любопытно узнать, как она поживает, хотя подругами мы никогда не были.
Посидели мы хорошо, бокал вина приятно согревал тело, давал лёгкость, а хорошая компания поднимала настроение. Михаил пытался весь вечер за мной ухаживать, из-за чего ощущала неловкость. Не нравился он мне, как мужчина, как друг хорош, но не более.
Ласковое касание по внутренней стороне бедра вызвали целый строй мурашек, а глаза закрылись, чтобы могла острее почувствовать эту ласку. Нежный поцелую в шею, в ямочку на щеке, а после и трепетное прикосновение к губам, что поглотили тихий стон. Мужские руки быстро довели до состояния, в котором могла только умолять не прекращать, хотя прикосновения были не очень откровенными. Рассеянный взгляд уловил момент, когда он облизал палец, медленно, чувственно, так же он ввёл его в меня, понемногу растягивая, распаляя ещё сильнее.