Наказал за это на свою голову, кто ж знал, что девчонка настолько слаба морально? Теперь сидит в машине и ревет! Она мне точно не пара, иначе бы ощутил, но тогда почему её расстройство так больно ранит меня? Почему хочется самому себе в лоб дать? А все разница между веками, хотя думал, что достаточно поднаторел в этом современном мире.
Вроде успокаивается, это хорошо. Отвлёкся от дороги на её подрагивающие губки и чуть с ума не сошёл. Нельзя же так над мужчиной издеваться! Схватилась за край юбки в попытке упокоится, теребит его, а мне дурно. В голове всплыла картинка, как сдираю эту ненужную ткань, усаживаю к себе на колени и прижимаю к восставшей плоти. Штаны моментально стали тесными, а яйца сжались, требуя от меня опустошения конкретно в эту человечку. В принципе, почему бы и нет? От меня все равно не понесёт, нефилимы во все времена были редкостью, а вот впервые за такое время сильное возбуждение радовало.
До офиса добрались быстро, уверенно вышел из машины, подал руку Карине и поспешил на свой этаж. За цифрами на табло лифта следил с каким-то издевательским наслаждением, а понимание, что сейчас будет кому-то жарко, подгоняло на хуже кнута. До конца рабочего дня осталось буквально сорок минут, справятся и без меня. Закрыл на ключ дверь приёмной и повернулся к блондинке. Стоит, колени трясутся, в глазах страх. Не стоит меня боятся, девочка, время мы проведём ко взаимному удовольствию. Стал медленно подходить к ней, не желая испугать ещё больше, но она все отходила и отходила, пока не прижалась спиной к стене. Аккуратно поставил руки по разные стороны от её головы и вдохнул аромат камелии. Все же странно, что от её души пахнёт так же, как и от моей пары, возможно, именно поэтому моё тело так остро реагирует на её. Прошёлся правым пальцем от ушка вниз, до ключицы, по вырезу декольте. Тяжело дышит, но пока ещё не от возбуждения. Ничего, сейчас это исправлю. Юбка задралась до талии с небольшим трудом, но ткань рвать не стал, это ей точно не понравится.
— Пожалуйста, не надо. — Раздался тихий шёпот. Прости, маленькая, я не ощущал этого уже несколько веков, и остановится не смогу.
— Карин, не сопротивляйся, не стоит. Постарайся расслабиться, я не отступлю. — Аккуратно подхватил хрупкую девушку под попу и поднял, ожидая, что обнимет ногами мою талию, но она этого не сделала, просто повисла безвольной куклой, гася тем самым все желание обладать. — Ясно. Сейчас можешь идти, но вскоре это произойдёт, и не советую оттягивать неизбежное. — Видеть и дальше её потерянное лицо не было сил, молча открыл дверь в коридор и ушёл к себе в кабинет, где стоит открытая бутылка хорошего односолодового виски. Жаль, что она не приняла меня, но всему своё время. Горячая жидкость прошлась по стенкам желудка, но чувства успокоения не принесло. Не знаю даже, почему перенял эту человеческую привычку, если опьянение ощущаю только после большой дозы, да и то минут на тридцать. Жаль, именно сейчас хочется забыться хотя бы на ночь, утопить глухую тоску, отключить голову и не думать о двух таких разных женщинах. Почему меня, познавшего единение с парой, и почти нашедшего её вновь, тянет к посторонней, к той, что навсегда запятнала свою душу её продажей. Контракт. Вот уж ирония, тот, кто его создал на началах правления, ненавидит всем сердцем. Как же хочется, наконец, получить наследника и уйти на покой.
Карина
Грязно. Я чувствовала себя грязно, будто окунулась в яму и сижу в ней без права вылезти. Его касания пугают до остановки сердца, но почему меня так тянет к ним вернуться? Это отвратительно, настолько сильно желать и столь же люто этому противится, словно кто-то свыше издевается надо мной, давая противоречивые эмоции, и я не могла выбрать хоть какую-нибудь сторону. Стою в открытой приёмной с задратой юбкой на ватных ногах и пытаюсь унять сердце. В себя привело шуршание в кабинете Константина. Кажется, я мазохиста, но тело выбрало направление и уверенно шло к цели, по пути поправляя одежду.
Сидит на диване, в руках пузатый бокал, плечи поникшие, а аккуратно уложенная причёска сейчас напоминал вихрь. На моё приближение мужчина не среагировал, даже когда встала перед ним не проявил никакой реакции, неужели настолько ушёл в себя? Пуговки блузки легко поддавались пальцам, обнажая светлую кожу и кружево лифа, пока белая ткань не скользнула на пол, к ней отправилась и юбка, оставляя меня в одних чулках и нижнем белье.