— Ты права. Нам нужно многое обсудить. Честно говоря, я хотел обставить это всё по-другому, более торжественно, но раз уж ты меня поймала… Лид, я думаю, откладывать дальше незачем… Давай поженимся?
В глазах его горел огонь искренней радости. Как же тяжело его тушить… Всё-таки близкие люди… Но и тянуть с казнью смысла нет. Что она ему скажет? Давай… а потом: я передумала? Нет, так не делается.
— Ник, я о другом хотела поговорить… — вышло тихо и печально.
— О чём же?
— Я… дело в том… в общем, я не могу за тебя выйти.
— Это ещё почему? Ты же меня любишь?
— Да, но… не как мужа.
Улыбка и восхищённый взгляд спали с Никита, как маска.
— А как кого?
— Как брата, как… сына?
— Я старше тебя на два года.
— Но забочусь о тебе я, а не наоборот.
— Это было временно. Теперь я встал на ноги и буду заботиться о тебе!
— Это прекрасно, Никит, ты не представляешь, как я рада, но… Я не могу быть тебе женой.
Он помрачнел ещё немного.
— А кому можешь? Этому… богатому юристу?
— Это не имеет значения. Наши с тобой дороги расходятся.
— Нет, ты скажи. К нему уходишь?
Лидия нахмурилась и поджала губы, не желая это обсуждать. Лицо Никиты окончательно превратилось в холодное и чужое.
— Ты такая же, как все! — разозлился он. — Я-то думал, нашёл хорошую девушку, настоящую, бескорыстную, добрую, заботливую… А ещё христианкой себя называешь! Продала душу за тридцать серебряников?
— Я не хочу это слушать, — Лидия отвернулась к двери, но Никита не дал ей и шагу сделать — больно схватил за плечо:
— А ты послушай! Я тебе всю свою жизнь посвятил! Я ради тебя чуть голову не сложил. Как ты смеешь меня бросать?! И ради кого? Да он поиграется с тобой пару месяцев, развратит и выкинет на помойку! Он же безбожник, очнись!
— Отпусти меня, — прошипела Лидия.
Никита покачал головой:
— Нет. Я тебя никогда не отпущу. Даже после смерти.
У Лидии от страха ёкнуло в животе.
— Что ты такое говоришь?! Ты сошёл с ума? Какой ещё смерти?
— Моей. — Никита жутко улыбнулся. — Моя смерть останется на твоей совести. Каждую ночь ты будешь видеть во сне мою кровь, которая будет вопиеть от земли* о твоей неверности и предательстве.
Лидия закрыла лицо руками. Некоторым людям не полезно, и даже опасно читать Священное Писание…
Она попыталась его успокоить:
— Никита, прекрати. Ты найдёшь другую девушку, — не дай Бог! — и у вас всё будет хорошо.
Он отрицательно покачал головой:
— Нет, не будет. Я нашёл самую лучшую — и та оказалась гнилой. Остальные ещё хуже, нет никакого смысла их искать.
Лидия готовила внутри речь — мольбы о том, чтобы Никита побоялся Бога и пожалел себя, ибо все самоубийцы попадают в ад, но потом в ней вдруг что-то щёлкнуло. Это не её дело. Всё, что она может ему сказать, он и сам знает. Поэтому все слова напрасны, а за действия Никиты она ответственности нести не может. Он отдельный взрослый человек. Возможно, слегка невменяемый, но тут помогут только врачи и успокоительные. Скорую она обязательно вызовет, надо только вырваться от него.
— Хорошо, — выдохнула она. — Если тебе угодно так считать.
— Ты согласна?! — опешил Никита. — Нести бремя вины за мою смерть? Неужели ты веришь, что жизнь в богатстве того стоит?
Лидия положила свободную руку ему на плечо:
— Никит, мне очень жаль, но я должна идти. Отпусти меня, пожалуйста.
Он покачал головой, неверяще глядя на неё:
— Ты серьёзно оставишь меня вот так… умирать? Я очень сильно в тебе ошибался…
— Сочувствую, но…
— Иди. — Он разжал ладонь.
Плечо отозвалось тупой болью. Точно будет синяк.
— Мне трудно в это поверить, — Никита выплёвывал слова с презрением, — но… раз ты такая подлая и безжалостная, тебе не место в моей жизни.
Лидия кивнула и пошла к выходу. К счастью, она не успела разуться — и теперь не пришлось обуваться. Ноги и руки дрожали — она боялась, что он опять передумает, схватит её, сделает ей что-то плохое… Но Никита не двинулся с места, и она беспрепятственно покинула его квартиру. Спускаясь по лестнице, Лидия набрала номер скорой и объяснила ситуацию. Оператор пообещала прислать бригаду.
Но они не успели.
Когда Лидия вышла во двор, Никита окликнул её… с крыши. Он стоял у самого края, за низким бортиком. Его худая фигура резко выделялясь на фоне вечереющего, но пока ещё светлого неба. Дом был не очень высокий — всего семь этажей — но их наверняка хватило бы, чтобы сделать из мужчины в расцвете лет лепёшку. Никита жутко улыбнулся и помахал Лидии. Она прикрыла рукой рот.