— Атлантийский, конечно, — ответил на мой вопрос Элар и махнул рукой девушке-администратору, когда та поднялась нам навстречу (Девушка, кстати, была отчаянно похожа на Венеру Милосскую. Ну прямо одно лицо! Причёска, огромный нос, маленькие губы, мужской подбородок, бледная, почти белая кожа — ну, короче, почти всё как в Лувре! Только у копии, в отличие от оригинала, обе руки были на месте, а грудь стыдливо спряталась под белоснежной столой*) — Ничего не нужно. Мы пока только в библиотеку… Впрочем, разбавленного вина и фруктов нам вели туда прислать… А ты думала, мы тут на каком языке разговариваем?
Последний вопрос он задал уже мне, и я переведя на него взгляд, ответила:
— Ну уж точно не на том, который лингвист Марк Окранд для мультфильма придумал! У нас принято считать, что атлантийский язык, как и сама Атлантида — это миф, выдумка. Понимаешь?
— Ну, если тебе так проще адаптироваться, — посмеиваясь, согласился Элар, — то пусть будет миф. Мне не жалко.
Щедрый какой!
И вот бы мне улыбнуться в ответ на его откровенное заигрывание, но я вместо этого насупилась и разозлилась сама на себя.
Да что происходит со мной такое? Может быть, у меня аллергия на новый мир? Какая-ни будь дивная и исключительно редкая, при которой мозг погибает смертью храбрых в неравной борьбе с либидо…
— Но ты, Вель… — Ох! Он снова сделал это! Снова назвал меня этим странно возбуждающим именем. Окей, либидо! 2:0 в твою пользу. — … всё-таки такая выдумщица!
Обняв за талию, Элар вывел меня в коридор, толкнув одну из многочисленных дверей, расположенных по периметру так сильно понравившегося мне дворика с фонтаном.
Я оглянулась напоследок, чтобы хоть взглядом проститься с девушкой-администратором и внезапно задумалась, что же представляет из себя на самом деле дюк. Тот самый, который титул и должность. Чем занимается мужчина, в которого я внезапно взяла и влюбилась с первого взгляда, если работница больничного отеля (Я ведь правильно поняла истинное предназначение этого здания?) вытянулась в струну, провожая нас тревожным взглядом и при этом, кажется, не дыша.
— Можешь говорить и думать что хочешь, щедрый парень. — Я всё-таки сумела вспомнить о том, что у меня есть мозги и высшее гуманитарное образование, и заговорила пусть и не самым спокойным голосом, но зато с нужным количеством здорового цинизма и скепсиса. — Но наша планета действительно шар, а атлантийский язык придумал один лингвист для мультипликационного фильма. Мы на него всей группой в кинотеатр ходили. И никакая классификация не сможет убедить меня в обратном… Кстати о классификации. Дюк — это…
Но задать вопрос о том, кем мой куратор является на самом деле мне не позволили, перебив самым коварным образом:
— Мы, кажется, договаривались, что ты станешь называть меня по имени? Разве нет?
— Пришли, — хмыкнув, объявил Элар. И я, если честно, не поняла, избегает он так разговора или просто совпало случайно.
А вот библиотека в отличие от дворика с фонтаном меня не впечатлила: и получше видала!
Начать с того, что это был обычная комната. Просторная, не спорю, но явно не дотягивающий до гордого звания хранилища книг, хоть их тут и было немало, потому что все стены были заставлены стеллажами, а свет сюда проникал через стеклянный потолок.
— Устраивайся пока. — Элар кивнул в центр помещения и отвернулся к полкам, а я застыла с открытым ртом. Засмотревшись на потолок и стеллажи, кое-кто только сейчас заметил, что в этой, с позволения сказать, библиотеке, не было ни письменных столов, оснащённых настольными лампами, ни удобных стульев, ни неудобных стульев, о которые я за время своего студенчества не одну пару колготок порвала, зато стояли две низкие деревянные кровати, чем-то напоминавшие шезлонг (не ожидавший такой подставы мозг даже подкинул мне правильное слово — лектус*), а между ними, этими лектусами, скромно обозначал своё присутсвие то ли столик с плетёной столешеницей, то ли низенький табурет.
Божечки мои! Я же просила, без спальней и постелей! У меня и без того рядом с этим с этим мужиком шарики за ролики заходят, одно и спасает — по возможности, держать расстояние.
И как прикажете мне делать это лёжа? Да даже если сидя — ложиться же меня никто не заставляет! — формула с тремя величинами в лице меня, Элара и кровати ни к какому положительному результату привести не может.
Но, к счастью, куратор не успел заметить моих тревожных метаний, он возле одного из стеллажей возился, пока я страдала над античной мебелью, мучительно представляя… Нет, мучительно стараясь не представлять всё то, что на этой мебели со мною могли сделать. Во всех смущающих подробностях, между прочим. Я и не знала, что обладаю настолько богатой фантазией. Да если бы моей фантазии кто-нибудь додумался платить зарплату, мы бы с Бро давным-давно из нашей хрущёвки переехали в новенькую квартирку в каком-нибудь Малиновом бору или как там нынче принято модные микрорайоны называть?