— Ты так и будешь стоять, как статуя? — Брови мужчины сдвигаются к переносице, а лоб прорезают глубокие морщины.
— Вы приняли меня за кого-то другого. — Ко мне неожиданно возвращается дар речи. И я пытаюсь объяснить ситуацию, пока не произошло непоправимое. — Это ошибка. Недоразумение. И мне уже пора домой.
Я бросаю взгляд на закрытую дверь, пытаясь прикинуть, успею ли сбежать, если толкну незнакомца и дам дёру прямо сейчас.
Мужчина перехватывает взгляд, делает шаг в мою сторону, больно хватает за руку и рычит недовольно:
— Не думаю, что ты попадёшь сегодня домой, — радостно сообщает мне незнакомец и тотчас грозно командует: — Раздевайся! Или, может, хочешь, чтобы я раздел тебя?
— Только попробуйте сделать хоть шаг! И клянусь, я… я… — Губы начинают дрожать, а сама я заикаюсь.
Ну, и что я могу сделать такого, чтобы «обезвредить» потенциального насильника? И пикнуть ведь не успею, как этот хам, глазеющий на меня и капающий на пол слюной, скрутит и разложит прямо на полу.
От одной только мысли об этом холодеют руки.
— Ну, и что же ты сделаешь? — усмехается мужчина, словно читая мои мысли.
— Я заору так, что в доме полопают стёкла, а в ушах барабанные перепонки, — угрожаю я, неся первую пришедшую на ум чушь.
— Начинай, — согласно кивает потенциальный насильник. — Женские крики меня чертовски заводят.
Не зная, что делать, я набираю в лёгкие побольше воздуха и уже собираюсь закричать. Однако мужчина резко дёргает меня за руку, и я по инерции лечу прямо на него.
— Ах ты, гад! — брыкаюсь, пинаюсь, стараясь попасть туда, где этому уроду будет больнее всего.
Только ясное дело, не попадаю. Бессмысленно луплю ногами, а ему хоть бы что. Даже не кривится, сволочь.
— Верка, помоги! — Внезапно вспоминаю, что помимо нас с насильником в комнате присутствуют ещё два человека.
И одна из них вообще-то моя подруга. Хотя после сегодняшней вечеринки, пожалуй, список друзей придётся пересмотреть.
Слышит меня Вера или нет, я не знаю, но бросаться на помощь она точно не торопится. Знай себе, хрипит и стонет вместе со своим любовником.
Одним словом, надеяться я могу только на себя.
Ещё более яростно пытаюсь сопротивляться. Каким-то чудом мне удаётся дотянуться до лица потенциального насильника. И даже оцарапать ногтями щёку.
— Ах ты, дрянь! — Лицо мужчины багровеет от ярости.
Он хватает меня, и от одного его резкого движения платье на груди трещит по швам. Пуговички разлетаются в разные стороны и с характерным звуком катятся по полу.
— Помогите! — ору я, уже совершенно отчётливо понимая, надеяться на то, что меня отпустят наивно и глупо.
И Верка мне тоже не защитница. Возможно, она специально заманила меня в этот дом, на эту так называемую вечеринку.
Только с какой целью?
— Кто-нибудь, помоги… — Урод, разорвавший платье, зажимает мне ладонью рот выворачивает руку, крепко прижимая спиной к себе, и толкает на стол.
А дальше, когда я мысленно уже прощаюсь со своей девичьей честью, а возможно, и с жизнью, происходит нечто странное.
— Ах, ты, мразь! — раздаётся над ухом грозный рык, и кто-то оттаскивает от меня насильника.
Поворачиваюсь на глухой звук упавшего тела.
— Вот чёрт! — То, что я вижу, заставляет забыть и о насильнике, и обо всём остальном.
В другом конце комнаты возле стены полусидит, почёсывая плечо, несостоявшийся насильник.
А в шаге от меня стоит мужчина. Тот самый, из Зазеркалья.
Он протягивает ко мне руку и едва ощутимым касанием дотрагивается до щеки. Проводит по ней двумя пальцами сверху вниз до самого подбородка.
— С тобой всё в порядке? — Мой непонятно откуда появившийся спаситель бросает мимолётный взгляд на разорванное платье. И на мгновение дольше приличного задерживается на груди.
Наверное, мне стоит сейчас удариться в панику или закатить истерику, но нет…
Вместо этого в мыслях проясняется. И я понимаю, что для кого как, а для меня поход на вечеринки можно считать оконченным.
На ближайшие лет этак десять, думаю, точно.
— Всё, хватит с меня веселья на сегодня! Кто бы ты ни был, верни меня домой. Сейчас же! — Топнув ногой, ударяю своего спасителя кулаком в грудь.
— И это твоя благодарность? — У него ни один мускул на лице не дёргается. Вот это я понимаю, выдержка. — Ладно, над твоей благодарностью поработаем чуть позже. Наедине!
— Что значит…
Закончить фразу я не успеваю. Мужчина делает взмах рукой, и комната расплывается перед моими глазами, закручиваясь в маленький торнадо.