Размышляя, Лиза сразу сложила успевшие рассыпаться лекарства в сумку, туда же сунула прихваченное бельё, остальной мелкий груз, чтобы ничего не растерять или забыть, а остальное сложила рядом. Управившись, ухватила защитную ткань, намереваясь каким-нибудь способом укрепить её вместо шторы, чтобы занавесить вход и таким образом защититься от лучей звезды, да и сохранить ночную прохладу в маленькой пещерке. Только развернув её ошарашено замерла: конец ткани, который скорее всего размотавшись болтался за её спиною, когда они пересекали разрыв — был оплавлен, словно его отрезало раскалённым ножом. Сглотнув вмиг ставшую вязкой слюну, она отогнала мысль: «А что бы стало с человеком, которого не пропустил бы Эцишиз?», приступила к делу.
День тянулся неимоверно долго: Егор часто и тяжело дышал на руках у матери, которая привалившись спиною к каменной стене, баюкала ребёнка. Сына то кидало в жар и он становился как раскалённая печка, то в холод и он начинал стучать зубами плотнее прижимаясь к матери. Достав термометр, женщина постоянно мерила ему температуру, но только вот сделать ничего не могла: дать жаропонижающее, так у него через час температура сама начинала снижаться, и его знобило так, словно он находился на морозе, но через час опять всё менялось, и он опять метался в жаре. То обтирая ребёнка влажной тканью, чтобы сбить температуру, то одевая его прибавляя и свои вещи, тихо роняя слёзы, Лиза рассказывала ему о приключениях Робинзона Крузо.
Заметив что Егор забылся тяжёлым сном, она расстелив на земляной пол свою куртку, сверху накинула стянутую с себя жилетку и уложив ребёнка, проползла к выходу и выглянула наружу: до заката ещё оставалось как минимум часа четыре.
Огненный шар едва коснулся горизонта, а Лиза уже отойдя от горной возвышенности, стояла с сыном на руках и с отчаянием осматриваясь, крутила головой.
Чувствуя что сейчас сама упадёт, аккуратно опустилась и уселась на землю. Прижимая сына к себе молилась всем богам, чтобы их поскорее нашли, нет нет, у женщины и проскальзывала мысль, что особо никто и торопиться не станет, но она встряхивая головой старалась не думать об этом.
— Знаешь, — она прижала голову сына к своему плечу, — говорят, что здесь своя богиня — Двуединая и если её о чём-то сильно попросить, она услышит и поможет.
— А ты просила? — Сипло выдохнул ребёнок.
— Просила малыш, очень просила и сейчас прошу, наверное надо как-то по-особому просить, чтобы она услышала, как ты считаешь? — Сына опять начало знобить и Лиза накинула на него прихваченные с собою свои жилетку и куртку закутывая его и прижимая опять к своей груди.
— Наверно, — выдохнул Егор закрыв глаза.
Покачиваясь с сыном на руках, Лиза сначала постоянно осматривалась, но время шло и только вдалеке, в небе иногда виднелись какие-то крылатые создания. Женщина уже не считала ни минуты, ни часы, она не могла плакать, не могла кричать, она лишь закрыв глаза от безысходности положения, в котором оказалась тихо подвывала.
Небо на горизонте начало окрашиваться в светлые тона сообщая, что скоро наступит рассвет, но Лиза решила ждать до последнего, потому что следующий день Егор мог просто не пережить.
От долгого сидения руки и ноги занемели, за ночь температура опустилась так, что казалось она сама превратилась в ледышку, но чтобы согреться — надо было бы встать, размяться, а это значит пришлось бы выпустить сына из объятий, в которых он согревшись спал и когда с боку услышав свист, открыла глаза и посмотрев в ту сторону откуда он исходил, сначала решила, что ей послышалось. Но вот свист раздался громче или ближе и прищурившись Лиза различила в тёмных точках движущихся рашцизов.
Сжав зубы, чтобы не расплакаться, женщина попыталась было подняться, но у неё это не получилось и она так и осталась сидеть, наблюдая как небольшой отряд с каждой минутой стремительно приближается.
Стоило рашцизам остановиться, всадники спешившись устремились к ним и среди мужчин Елизавета сразу выделила взглядом в фигуру Ведающей. Приблизившись, Зацисша тут же опустилась на колени рядом с Лизой и что-то проговорив ей, обернувшись подозвала одного из мужчин, который присев попытался забрать спящего Егора из рук женщины, но Лиза вцепившись в ребёнка как клещ, бросила взгляд на Ведающую и только после её кивка и опять сказанной непонятной для Лизы фразы, разомкнула руки.
Воин тут же подхватив Егора на руки, по указанию Ведающей уложил ребёнка на землю, Лиза же попыталась встать, но затёкшее тело отозвалось болью и она не сдержавшись скривилась, но закусив губу попыталась снова, пока чьи-то руки не подхватив её подняли. Охнув от неожиданности, Лиза не отрывая взгляда от Зацисши, склонившейся над Егором вцепилась как в спасательный круг в руки того, кто её удерживал. Она даже не обратила внимания на странный рык раздавшийся за её спиною и покачнулась, когда её на мгновение отпустили, но тут же накинув плащ, опять перехватили за талию. Но это всё было неважно для женщины — только сын, который сейчас лежал на земле, слабо дышащий и Зацисша, которая судя по интонации — ругалась.
Качнувшись вперёд, Лиза хотела подойти, но её удержали и она яростно рванула, не ожидая того, что мужская хватка окажется настолько сильной.
— Пустите! — Вскрикнув, обернулась и встретилась глазами с предводящим, который покачав головой, снова удержал её когда она предприняла ещё одну попытку дёрнуться, что-то проговорил.
Резко отвернувшись от мужчины, Лиза сжав кулаки наблюдала за тем, как Зацисша развернув ткань в которой в вшитых кармашках поблёскивали маленькие запечатанные колбочки, пробежалась по ним пальцами, словно раздумывая что из всего этого требуется. Кивнув сама себе Ведающая выбрала четыре склянки, и слила содержимое всех колб в одну, встряхнув, посмотрела на Лизу и прикрыв глаза кивнула, мол: всё хорошо. В это время помогающий ей воин приподнял спину и голову Егора и Зацисша аккуратно напоила смесью ребёнка.
Каких нервов стоило Елизавете молча наблюдать за происходящим, в то время как хотелось броситься к ним, самой поддержать сына укутывая своим теплом и заботой, но мужские руки всё так же крепко удерживали её и даже когда воин подхватил на руки Егора, её не отпустили.