Да и как иначе. Практически всех прибывающих в первый год рабочих приходилось направлять на куда более важные объекты, чем строительство теплиц и посадку капусты. Не могли они себе позволить такую роскошь, как завозка с других планет огромной массы различного, но абсолютно необходимого оборудования. Все равно раньше чем к концу первого стандартного полугодия невозможно было получение первого урожая, какой же был смысл его дожидаться? Это было бы безумием. Первое полугодии требовалось потратить на разрешение насущных проблем, то есть на организацию собственной металлургии и вообще тяжелой промышленности.
К тому же после возведения первого комплекта теплиц оказалось, что конструкция требует доработки. При трехстах с лишком градусах жары и давлении в девяносто атмосфер грунт, естественно, был перегрет, и вырастить что-либо путное, когда из-под земли шел мощный поток жара, было абсолютно невозможно. Установка под каждую теплицу холодильных агрегатов потребовала бы дополнительных затрат на завоз дополнительного оборудования, если бы даже и существовали аппараты, способные стабильно работать в условиях невозможности отвода избытка тепла.
Реальность требовала устройства теплоизоляции, легко выполнимой и абсолютно надежной, то есть возведения мощного фундамента. Для массового устройства таких фундаментов также требовалось оборудование, но его, в отличие от холодильных установок неизвестного типа, каждый разумный хозяин предпочел бы производить на месте. А только получалось, что жатва и молотьба нескоро вышли из стадии эксперимента. Несколько партий работников должна была предварительно приложить свои трудовые усилия в совершенно иной сфере, чем вспашка целины и сев.
Если же вспомнить, что для каждой теплицы требовалась целая куча всевозможной начинки, вроде покрытия для создания искусственной ночи, а также газовой смеси из кислорода, азота СО2 и воды, то естественно, торопиться с возведением теплиц не стал бы и самый упрямый фанатик своих идей. Набор пустых стеклянных клеток ценность из себя мог представлять разве что в потенциале, а для практических нужд поселенцев оставался бы столь же непригоден, сколь и остальное пространства планеты.
Конечно, потихоньку - полегоньку теплицы возводились, но массовый выпуск их начался только через три месяца, так что только к концу первого года Рябинке с Эльмаром удалось добиться соотношения 1 оранжерея - один поселенец. Что же касается урожаев, то транспорты за чужим хлебом они перестали снаряжать лишь спустя еще полтора.
Во-вторых - ускорители вращения планет. Те самые ускорители, которые Эльмар так уверенно обещал, уговаривая Рябинку купить планету, на которую ни один опытный человек ни за что бы не позарился. Только глубокая вера в то, что Эльмар никогда не принимается за дело, которое заранее считает безнадежным, дало Рябинке силы смириться с гравитацией в 1,5 g и периодом вращения планеты вокруг оси длиной в месяц. Даже жуткое давление, даже низкое содержание азота, отсутствие свободной воды и прочее она считала менее серьезной проблемой.
Будучи космобиологом, Рябинка как никто другой понимала, что для нормального произрастания большинства растений требуется более-менее нормальное чередование дня и ночи. Установок же, с помощью которых можно было заставить планету крутиться с соответствующей скоростью, к моменту освоения не существовало даже в проекте. Как ни старался Эльмар, но первую из них, совершенно недостаточной мощности, удалось смонтировать только через три календарных периода.
- Да, - сказала тогда Рябинка, взглянув на двузубое чудовище, передвигавшее километр своей ширины со скоростью пешехода, - хотела бы я знать, сколько лет понадобится этому набору металлических скрепок, чтобы соскрести с нашей многострадальной планетушки те десять метров, которые она способна заглотать?
- Можно немного увеличить скорость передвижения.
- Пусть даже так. Лерочка, ты не можешь подсчитать, сколько понадобится нам времени, чтобы с помощью этой игрушки уменьшить радиус хотя бы на один слой?
- Сейчас, - отозвался тот, к кому она обратилась. - За 1000 секунд она съедает 1 квадратный километр поверхности, то есть 3,6 км2 в час, что составит за год примерно 31 тысячу км2. Площадь нашего шарика примерно 670 млн. км2. Делим. Получаем: 21 тысячу лет.
- А нам надо снять не 10 метров, а тысячу километров. 2 миллиарда лет надеешься прожить, покоритель космоса?
- Он у нас бессмертный, - засмеялся Лерка.
- Чепуха. Я же сказал, можно увеличить ход.
- На сколько увеличить? В два, в три раза?
- Послушайте, чего вы от меня хотите? - рассердился Эльмар. - Кто не велит нам поставить несколько таких установок?
- Смеешься? Да на одну эту первую мы ухлопали кучу средств.
- Придется развернуть еще одно производство, только и всего.
- Несколько, дорогой. Это же сплошь вольфрам и куча драгметаллов. Где мы их возьмем?
- Поищем.
Разумеется, и вольфрам, и драгметаллы на планете были. Но их добыча и переработка обозначали несколько новых заводов и огромную проволочку времени. Достаточно сказать, что за весь последующий год удалось запустить едва-едва десяток таких устройств. Конечно, и это был успех, Но, как справедливо заметил Лерка, вся затея очень напоминала попытку вычерпать море десятком стаканов воды.
В-третьих - момент, когда с поверхности Безымянной началась стремительная утечка атмосферы, застал нашу компанию практически врасплох. Занятые теплицами и ускорителями, они не успели ни наготовить емкостей для накопления пригодной для дыхания газовой смеси, ни запустить достаточно мощное производство по извлечению компонентов такой смеси из субстанции, окутывавшей поверхность закупленной ими планеты.