Крутить Эльмар и не собирался, а вот крутиться самому ему приходилось. Как он ни размышлял - выход был только один: обратиться за помощью к Таирову. Но делать это Эльмару ух как не хотелось. Людей Таиров все равно прислать не мог, а выращивание искусственных алмазов и организация добычи золота требовали хлопот. Таирова следовало приберечь на крайний случай.
Вот так размышляя, Эльмар стоял в зале ожидания большого Космопорта на Тьере и машинально смотрел в окно. Ему нужна была идея, он искал ее и, присматриваясь к людям, слушал разговоры пассажиров. Он вбирал в себя все подряд. Космос был велик, и Эльмар до сих пор чувствовал себя в нем новичком. Группа оборванных субъектов во дворе Космопорта, в наручниках и скованных одной цепью, привлекла его внимание.
- Куда это из везут? - обратился он к человеку, стоявшему рядом с ним и тоже глядевшему в окно.
- Каторжников? Кто его знает! Смотря кто их купил.
- Правительство продает их очень дешево и, говорят, это очень выгодный бизнес, - сказал третий пассажир.
- Еще бы! Только смотря для кого. Если для правительства, то конечно. Оно избавляется от всех хлопот по их содержанию и заодно очищает Тьеру от тех, кто ему неугоден. А вот что получат эти бедолаги?
- Ну, о них-то чего хлопотать. Сейчас на Тьере и приличным людям некуда деваться.
Эльмар оторвался от окна и прошел во двор. Каторжники, присев на корточки, отдыхали, мрачно взирая на свободных пассажиров, которые обходили всю группу, не рискуя приближаться на слишком короткую дистанцию. Он подошел к одному из конвоиров и задал несколько вопросов, а через десяток минут уже двигался по направлению к Главному Управлению Полиции Тьеры. Там он поинтересовался, можно ли ему взять в аренду, или как там оно называется, сотню осужденных, желательно с большим сроком, и все такое прочее.
В два дня дело было улажено. Эльмар получил требуемое количество персонажей подозрительного вида, объемистое досье с кратким перечислением подвигов каждого и подробную инструкцию по перевозке закупленного товара. Инструкцию ему порекомендовали строго соблюдать, если он хочет, чтобы путешествие прошло без осложнений. До погрузки в звездолет группу должен был сопровождать (и сопровождал) отряд вооруженной охраны в количестве десяти человек.
Эльмар принял папку, пересчитал выданные ему головы, пообещал следовать инструкции и отправился в Космопорт. При погрузке в звездолет он еще раз убедился, что товар его доставлен в полном комплекте, и пустился в обратный путь, раздумывая, одобрит или нет Рябинка его новое приобретение. Таиров бы не одобрил, в этом сомнения не было. Персонажи, которых вручили Эльмару, на языке закона именовались "особо опасными". Лица их казались тупыми и свирепыми, без всяких признаков какого-либо интеллекта.
Звери. Стадо. Впечатление было, конечно, обманчивым, но пренебрегать правилами предосторожности тоже не следовало. Инструкция требовала не заходить во время рейса внутрь салона, где располагался живой груз, и Эльмар не заходил. Расковывать своих пассажиров он также не рискнул, и если бы он случайно подслушал кое-какие разговоры из тех, что велись в салоне, то имел бы полную возможность убедиться, что поступил правильно.
Например, если бы он услышал вот этот.
- Чего-то нас слишком хорошо кормят, - заметил Живан.
- Ну? - отозвался Синг, погруженный в свои думы.
- Жратва, говорю, слишком уж хороша. Не про нас приготовлена.
- Не успели сгноить, - усмехнулся Дак.
- Да нет, я боюсь, кабы не на смерть нас везли, - вздохнул Живан, сминая стаканчик от второго. - Я слышал, там, где хорошо кормят, всегда какая-нибудь штучка имеется, ядовитая для человека.
- А зачем же тогда хорошо кормить, если все равно сдохнем?
- А чтобы дольше продержались. Там бешеную прибыль компании имеют, вот им и не жалко на жратву деньги отваливать. Лопайте, мол, пока не загнулись.
За свои 35 лет Дак давно уже разучился верить во что-либо хорошее. Жизнь начала показывать ему свое подлое нутро, еще когда он был в весьма нежном возрасте. Точнее, с того мгновения, когда Дак постиг, что как бы ни старался, ему никогда не взобраться на вершину Олимпа, потому что некому его туда поднять.
- Ты должен выбиться в люди, - твердили ему родители.
"В люди" обозначало "на одну ступеньку выше, чем мы с матерью".
Но лезть из кожи вон, вытягивать из себя все жилы, отказываться от всех радостей, чтобы иметь заработок на сотню кредиток больше, - зачем? На ту царскую жизнь, которая манила с витрин больших магазинов, все равно бы не хватило. И Дак даже не удивился, когда высший балл по математике поставили не ему, а Грифу, серой бездарности, потому что отец того был шерифом округа.
С тех пор Дак возненавидел полицию и закон. Он был умен, силен, напорист. Он постиг: подняться ему не дадут, все места наверху давным-давно забронированы для других. Для таких, как Гриф. Был, конечно, вариант подклеиться к этому самому Грифу, набиться ему в друзья и попытаться сделать карьеру таким образом. Но Дака воротило от одной мысли о подобной возможности. Гриф был зануда, заносчивый и неприятный. Он так и просился на кулак. Шестерить перед таким? Нет, Дак предпочитал его лупить!