Подобрав веточку, Г хлещет себя по икрам, снова углубившись в размышления.
«Он знает, что я взял напрокат машину. Ему остается лишь навести справки у „Эртца“ или у „Ави“. Там все регистрируется на компьютерах. Но каким именем я воспользовался? Жорж Баллад, как обычно. В мгновение ока машина выдаст справку у „Ави“. Жорж Баллад. Этот господин взял напрокат „Пежо-505“ белого цвета, номер… Значит, в первую очередь надо избавиться от автомобиля, бросить его где-нибудь на забитой стоянке! Может, в Нанте? Не пойдет, мне ли не знать мсье Луи. Сразу начнет рыскать в окрестностях Нанта. У „Ави“, в Париже, как обычно, отметили изначальный километраж машины. Обнаружив ее в Нанте, поставят новый километраж, так что рассчитать будет нетрудно: с одной стороны, пробег Париж — Шательгюйон, с другой — Шательгюйон — Нант. Заключение: я прячусь в Нанте или его окрестностях. Вероятнее всего, в окрестностях, если принять во внимание измеренное по карте прямое расстояние Шательгюйон — Нант и сравнить его с цифрой на счетчике. Разница составит примерно сотню километров, а иными словами, то самое расстояние, которое я проехал от Нанта до Генруе и от Генруе до Нанта. Тогда мсье Луи возьмет циркуль, воткнет его в центре Нанта и опишет круг возле этой точки. „Он здесь! — скажет мсье Луи. — Ему от меня не уйти. Я направлю туда нужное количество людей и заполучу его“. Бедный мой Ромул, — думает Г. — Ты-то нас как раз и погубишь. Молодая прихрамывающая овчарка — такого нельзя не заметить! Радуйся, пока есть время».
Выплюнув цветок, Г срывает другой, чертовски горький. Мысли его принимают иное направление. Ведь он считал возможным атаковать первым. Но теперь это исключено! Исключено, так как Ромул следует за ним словно тень. Да, будь он свободен в своих действиях, возможно, сила оказалась бы на его стороне. Но для этого пришлось бы покинуть дом, ловчить, прятаться, перебираться с места на место, подстерегать мсье Луи, пустив в ход все хитрости, которым научило его ремесло убийцы. Все это исключено. Он уже в осаде. Надо срочно возобновить тренировки, даже если Ромул испугается. Но главное, необходимо раздобыть наличные деньги. Не может же он расплачиваться с лавочниками чеками, а у него осталось всего несколько тысяч франков мелкими купюрами. Чтобы предпринять какие-то шаги, считает Г, мсье Луи потребуется некоторое время, тем более что в его распоряжении все-таки не армия. Два-три доверенных человека — вот все, чем он располагает. А этого мало, чтобы прочесать целый район, где в настоящее время разъезжает столько отпускников: туристов, рыбаков, курортников, отправляющихся на берег моря или предпочитающих речной кемпинг. Чтобы обнаружить такую крохотную деревушку, как Ля-Туш-Тебо, мсье Луи пришлось бы воспользоваться услугами какого-нибудь исследователя-специалиста. В конце концов он ее отыщет, но не раньше чем через десять — пятнадцать дней, необходимых ему для принятия определенных мер. Ну а если дело дойдет до вооруженного столкновения, мсье Луи вынужден будет обратиться к отборным стрелкам. Г смотрит на часы. Слишком поздно, чтобы ехать в Генруе за деньгами. Оба небольших филиала «Сосьете женераль» и БНП[3] закрываются в четыре. Значит, нужно запастись продовольствием, пока еще без риска можно разъезжать на «пежо».
Он свистнул Ромула. Вынырнув из чащи, тот останавливается посреди дороги.
— Ко мне! — кричит Г. — Живо.
На этот раз Ромул делает вид, будто не понял. Он обнюхивает рытвины, оставленные на земле повозками, доставляющими срубленные деревья на соседнюю лесопилку. Тут обнаружились интереснейшие следы, заслуживающие усердного изучения местности, чем пес и решил прилежно заняться.
— Ко мне! — надрывается Г. — Да поживее!
Следовало бы прибегнуть к наказанию, однако он уверен, что никогда у него недостанет на это духу, а все из-за того поразительно доверчивого взгляда, каким встречает его Ромул.
«Если бы ему довелось узнать, кто я есть», — сразу же подумал Г. И у него появляется некая потребность выложить все, как будто зверь обладал возможностью отпускать грехи. До Ромула Г понятия не имел о чувстве вины. Его ремесло, как у солдата, требовало беспрекословного повиновения. А теперь он, изволите ли видеть, готов рассердиться на своего пса, если тот проявит раболепное послушание. Сшибая прутиком макушки дикого овса, Г с удивлением и неприязнью обдумывает кое-какие сомнительные идеи, выскочившие внезапно, вроде прыщей крапивницы. Он не в состоянии ясно выразить их словами, однако абсолютно уверен в том, что ни при каких обстоятельствах нельзя обмануть доверие огромной овчарки с таким нежным и преданным взглядом. Весело хлопая себя по бокам, он ласково зовет пса.