На что я ей очень лаконично ответил:
– Отговорки всё это, Танюша.
– Ну почему, Женя? Тебе проще, ты один, а у нас кроме работы – семья, дети, куча домашних забот.
– Точно, упрётся в очередную экспедицию на полгода и ищи свищи ветра в поле, никакой ответственности! – с ухмылкой поддакнул Андрей.
– Можно подумать, что вы бедные корячитесь в изнеможении, земную ось поддерживаете, чтобы налево не сместилась, – съязвил я.
– Не надо, Евген иронии, мы растим подрастающее поколение, а это дело святое, – заметил Володька.
– Ну и чему вы их учите с Танюшкой: химии, биологии, физике? Да, науки достойные, не спорю… Но обычному человеку эти предметы до одного места, их трудно увязать с реальностью, поэтому они долго в голове и не задерживаются, в одно ухо влетают, а в другое вылетают сразу же после школы, ежели, конечно, не продолжить обучение по этим самым предметам.
– А твоя археология, что даёт, чему учит?! – не на шутку взъершился Володя.
– Стоп, брат, не надо всё переводить на личности, я просто хотел сказать, что если бы школьные предметы как-то находили точки соприкосновения с другими науками, ну, ещё с древней философией, с той же религией, тогда б их можно было рассматривать, как одно цельное учение о жизни. В этом был бы толк, я уверен. А где у нас такие знания выдают – в школах, в ВУЗах? Одни пузыри на воде! Что разве не так?
За ущемлённую профессиональную гордость вступилась уже Татьяна:
– Женя, это всё демагогия! Ты вот месяцами торчишь на своих раскопках – для чего, зачем, что ты там ищешь? Неужели твои истлевшие реликвии способны дать ответы на все жизненные вопросы?
– Я и не утверждаю этого…
– Зачем тогда эти наезды, Евген? – снова подключился Володя. – Мы с Татьяной работаем честно, а как получается, не нам уж судить.
– Ребята, извините, если обидел, я прекрасно знаю, что вы в детей душу вкладываете, – повинился я, – не ваша вина в этом, а системы, это она проскальзывает и не видит главного.
– Ладно, Евген, принимается, – буркнул Володька.
– Жень, ты хочешь сказать, что в таком качестве школьные предметы вообще нет смысла изучать? – полюбопытствовала Жанна.
– Ну почему же, – пожал плечами я, – любая информация расширяет умственный кругозор, но ведь мировоззрение это уже другое…
– Да, дружище, ты опять куда-то в философские дебри полез, не заблудись только! – рассмеялся Андрюха. – Нам и своих «баранов» хватает.
– А ты уверен, что ваши «бараны» вполне реальны? – тут же заявил я. – Да, да, я имею в виду вашу жизнь, работу, семью и всё остальное.
– Ну ты даёшь! – бурно отреагировал Андрей. – А что мне помешает думать иначе? Я пока что не разучился доверять своим глазам и уму.
– Действительно, Женя, тебя опять куда-то не в ту сторону понесло, – попыталась усовестить меня Татьяна, – даже как-то не по себе становится, мы же живые люди…
– Нет, Тань, пускай Евген говорит, я понял, о чём он, – неожиданно встал на мою сторону Володя. – Ты хочешь сказать, что мы видим не всё, а только то, что нам позволено видеть?
– Ну да.
– О-о, это уже интересно, публика требует пояснений! – воскликнула Жанна.
– Ладно уж, развивай тему, – махнул рукой Андрей.
– Для простоты понимания воспользуемся чисто гипотетической аналогией, – начал я, но меня с ехидцей в голосе перебил Андрей:
– Вот только не надо этого высокомерия, мы все здесь люди образованные, разберёмся как-нибудь в твоих заумных идеях.
– Друг мой, будьте сдержаны, не хамите!
– Ладно, чертяга, уговорил, валяй дальше, – уже благодушно разрешил мне Андрей, подбрасывая в костёр толстые ветки.
– Знаете, ребята, я всегда ассоциировал нашу хвалёную цивилизацию с этаким огромным животным с ненасытным аппетитом и мутным взглядом…
– Во как! – успел вставить Андрей.
– Я имею в виду её низшее качество, – поправился я.
– А высшее тогда что? – поинтересовалась Жанна.
– Высшее? Но ведь любая цивилизация рано или поздно приобщается к культуре и становится информированной. Хотя я не о том сейчас…