Оказывается, туман не только гасил звуки. Еще он искажал расстояния. У меня успело сбиться дыхание, появилась настойчивая резь в боку, а аномальное растение все еще маячило довольно далеко. Только его сучья приобрели большую резкость очертаний, да стал слышен тихий скрип — один из склонившихся к центру шатра стволов (не сбросивший листву, а потому обладавший определенной парусностью), неспешно покачивался на слабом ветру. Остальные древесные исполины тянули ветви к земле почти неподвижно.
Последние шаги дались мне особенно тяжело. В голове загудело, словно мозг превратился в гигантский колокол, на глаза наползала мутная пелена, и даже окружающий воздух казался необычно густым и вязким. Подобное состояние можно было бы объяснить волнением или действием съеденного артефакта, однако когда завыл детектор аномальной активности, все встало на свои места — просто я выбралась из-под защиты Вечного.
Трудным оказался только сам момент перехода. Как только я пересекла невидимую черту, атмосфера приобрела привычную плотность и прозрачность, и даже возникшая было тошнота, отступила куда-то на задний план. Однако теперь, кроме всех прочих опасностей, надо мной нависла реальная угроза облучения. Большинство запрятанных в подкладку куртки артефактов слишком активно излучали радиацию, чтобы безнаказанно таскать их с собой без надежно экранированных контейнеров. Даже встроенный в детектор счетчик Гейгера неуверенно принялся щелкать, предупреждая о превышении допустимого уровня радиации.
Всегда подозревала, что жадность меня погубит, только не знала — как. Избавляться от артов казалось чрезвычайно обидным. Может, все обойдется? Я же не надолго удалилась от Жида. Слазаю на дерево и все. Авось, до конца не облысею и в лужицу не растекусь.
Похлопав по карманам, я кое-как отлепила друг от друга норовящие активироваться порождения аномалий и шагнула к самому искривленному стволу (отдаленно напоминающему дуб). При ближайшем рассмотрении выяснилось, что аномальный шатер образуют разные деревья, к примеру, раскачивалась на ветру и скрипела стопроцентная сосна, просто некая сила склонила макушки исполинов друг к другу. Я даже догадывалась, какая — судя по показания детектора, между стволов притаилась мощная гравитационная аномалия.
Никогда не понимала, почему "Трамплины" и "Карусели" притягивают к себе всякие неодушевленные предметы, а людей и мутантов, наоборот, выбрасывают, да еще таким зверским образом — разрывая на куски. Так что если я не дай бог, сорвусь вниз, от меня останутся только кровавые ошметки. Не такая уж плохая смерть, если сравнивать с медленной гибелью в кислотном "Студне".
Чтобы хоть немного умерить нарастающее волнение, я достала стеклянный глаз и аккуратно вставила его в трещину в коре дерева, по которому собиралась взбираться. Получился вполне симпатичный одноглазый леший.
— Пожелай мне удачи, милое чудовище, — пробормотала я, хватаясь за ближайший сучок.
Ответом мне был только нарастающий вой детектора.
Я рассчитывала карабкаться наверх медленно, с чувством, с толком, с расстановкой, четко осмысливая каждое свое движения, но когда мне последний раз удавалось осуществить задуманное?
Как только обе мои ноги оторвались от земли и оперлись о кору, позади послышалось утробное рычание. Словно по каменистому склону скатился среднего размера булыжник. Еще не обернувшись, я знала, что за спиной стоит кровосос. Возможно, еще не готовый к нападению, пока невидимый, но все равно смертельно опасный. Особенно, если учитывать такую мелочь, как погнутый ствол Винчестера.
Мне много доводилось слышать о скрытых ресурсах человеческого организме — о летчике, без разбега запрыгнувшем на крыло "кукурузника", о мальчике, в одиночку приподнявшем тяжеленное поваленное дерево. Но я никогда не задумывалась, на что способна сама.
В тот момент мне наверняка удалось побить все возможные рекорды по скоростному древолазанью (если такие существуют, конечно). На то, чтобы взобраться на самый верх — к месту сплетения крон, у меня ушло не больше десяти секунд.
По дороге я сбила какой-то артефакт. До этого он мирно покоился на ветке, словно светящийся экзотический плод, но мой стремительный взлет привел к его не менее стремительному падению. Аномалия внизу только смачно чавкнула и затихла, но засекший убегающую жертву кровосос сразу пришел в движение.