— Во-первых, друзей много не бывает. То не друзья, а приятели. Про женщин я тоже промолчу. Ведь живи я в какой-нибудь скромной квартирке, и их бы всех не было, — усмехнулся Влад, кивнув в сторону приглашённых моделей.
— Тогда зачем тебе это всё? Эта дешёвая мишура и продажные люди? — заплетающимся языком еле выговорила я.
— Странно. Или же ты хорошая актриса, или же я не черта не разбираюсь в женщинах. Хотя, в таком состоянии люди, как правило, показывают своё истинное лицо.
— А в каком я состоянии? Ты намекаешь на то, что я пьяная? — Я сделала грудь колесом, с обидой вздёрнув подбородок.
— Нет, что ты! Слегка устала и всё.
Я с благодарностью посмотрела в его притягательные глаза и вновь положила голову ему на плечо. Как хорошо, что все уже вдоволь напрыгались и сейчас крутили исключительно медляки.
А в дискотеке восьмидесятых были просто потрясающие вещи. Одна только «Как упоительны в России вечера» чего стоит! Причём мне эта музыка казалась настолько близкой, словно бы я сама жила в те времена. Несмотря на свои неполные двадцать шесть, меня буквально пленял дух того времени.
В общем, я настолько расчувствовалась, что меня неумолимо повлекло к Владу. Видимо, наступила вторая стадия — самая опасная и непредсказуемая…
— Тебе не холодно? — заботливо спросил у меня мой кавалер и нежно провёл кончиками пальцев по моей спине, почти полностью открытой из-за глубокого выреза.
Лучше бы он этого не делал! Ведь я так вздрогнула от его прикосновения, что Влад тотчас отдёрнул свою руку, будто бы обжёгся. Затем внимательно посмотрел мне в глаза, и я утонула в них, позабыв обо всём на свете.
Мужчина поднёс свою руку к моему лицу и медленно, очень медленно, провёл большим пальцем по моим губам. Я вздрогнула. Ведь ничего более сексуального до этого момента я ещё не испытывала!
Земля тотчас поехала у меня из-под ног, поэтому Влад подхватил меня за талию и с силой прижал к себе. Он это сделал, конечно же, не нарочно, но при этом выдал себя с головой. Ведь его твёрдый пах впился мне в живот, и в тот же миг я ощутила всю степень его возбуждения. Так что наши желания словно бы слились воедино, и уже ничто не могло нас остановить…
Мои ноги враз стали ватными. А его нежное прикосновение к моей шее вновь заставили меня откровенно задрожать всем телом. Вот они — последствия долгого воздержания! Я словно бы вновь превратилась в неопытную девственницу, дрожащую от любого мужского прикосновения!
— Ася, как долго у тебя не было мужчины? — Его шёпот опалил мне кожу, и я с ужасом поняла, что сдалась практически без боя.
— Давно, очень.
— Оно и заметно.
Мой обольститель с надрывной нежностью заправил мне за ухо выбившийся из причёски локон и улыбнулся. И в этом, казалось бы, невинном жесте мне почудилось что-то снисходительное. Особенно меня покоробила его улыбка. Словно бы он снизошёл до меня и решил уделить мне немного своего драгоценного барского времени.
Ну уж нет! Как бы сильно я его не хотела, но я не позволю так с собой обращаться. Ведь он во мне видит лишь очередную подстилку! Пускай, необычную для него, даже в чём-то забавную, но всего лишь девушку на одну ночь.
— Спасибо за чудесный вечер. Вызови мне, пожалуйста, такси. Я хочу домой.
Влад застыл, не сводя с меня пристального взгляда. Затем слегка отстранился, но из объятий так и не выпустил.
— Я вас чем-то обидел? — Перешёл он резко на «вы», и в его голосе послышались надменные нотки. — Куда вы собрались в таком состоянии?
— А это уже не ваше дело. Вы же мне обещали!
— Ну, раз обещал… Платье можешь оставить себе. Помнишь, где бросила свою сумку? — поинтересовался Влад чересчур холодно.
— Конечно, помню. Что я, маленькая что ли? Не сумею найти комнату, где переодевалась? — возмутилась я. После чего до меня вдруг дошло, что понятия не имею, где эта комната находится. И меня это настолько взбесило, что я тут же обрушила свой гнев на хозяина дома. — Не нужно мне твоё платье! Пускай его твои шлюхи носят!
У меня и трезвой особо не получалось держать язык за зубами, а уж сейчас… Я смотрела в окаменевшее лицо Влада и горячо жалела о сказанном. А он глядел так, словно впервые меня видел. И в его взгляде читалось откровенное разочарование.