Руслан наблюдал за ней, но ничего не говорил. Все её движения были ровными и плавными, но ела она торопливо. Всё никак не могла наестся. Когда уже контейнер мороженого подошёл к концу, в ход пошла лазанья. Затем ещё чашка кофе.
Покинув кухню, Амина уселась в гостиной, включив на полную громкость телевизор, снова не замечая Руслана, который хмурой тенью ходил за ней.
Смотря слепо в телевизор, Амина вскоре поняла, что ей плохо. Вся еда, которую она так торопливо съела, просилась наружу. Торопливо поднявшись, она бросилась в уборную. Пока её желудок извергал содержимое, Руслан, зашедший следом, держал её волосы и гладил по спине.
— Тебе нужно лечь, — сказал он, когда всё успокоилось, — пойдём, я уложу тебя.
Он подхватил её на руки и отнёс в спальню. Уложив её, он укрыл тёплым одеялом. Сам уселся в кресло, смотря на неё. Амина же отвернулась от него. Пусть. Пусть будут угрозы. Пусть будет страшно. Она уйдёт от него. Хуже дня, чем сегодня, он уже не сможет ей устроить…
Амина проснулась от громких голосов. Кто-то кричал и ругался на низу. Накинув халат, она медленно, пошатываясь, спустилась по лестнице. Слабость после того, как её стошнило всё ещё не отпускала.
Она услышала голос Богдана, доносящийся из кабинета мужа.
— Я заберу её сейчас же. Она ни на минуту больше не задержится в этом доме! — говорил он Руслану.
Амина вошла в кабинет Сабурова.
— Амина, — выдохнул Богдан, — собирайся, пойдём. Я заберу тебя отсюда.
Он подошёл к ней и схватил её за руку. Амина слабо улыбнулась ему.
— Богдан, — мягко сказала она, — контракт истекает ровно через двадцать девять дней.
— Ты ни минуты больше не пробудешь в этом доме, — горячо сказал он, потянув за собой.
— И правда, она тут же уйдёт из этого дома… — задумчиво проговорил Руслан, — в тюрьму. Так же как и её мама и брат. За мошенничество. Ведь в контракте чётко прописано, что при своём добровольном уходе она должна заплатить неустойку в энную сумму. Хм, кажется, неустойку мне никто не платил.
— Сколько? — резко бросил Руслан.
Все молчали.
— Амина, сколько?!
Амина подошла к столу и взяв листок и карандаш, написала. Даже озвучивать такую цифру страшно. Она предполагала, что даже по меркам Руслана она была огромной.
— Я была в отчаянии, когда подписывала контракт. Размер неустойки ускользнул от меня, — прошептала она, передавая листок Богдану.
Тот взглянул на сумму, затем на брата.
— Не думал, что ты такой ублюдок, — зло сказал он.
— Можешь полюбоваться, — спокойно ответил Руслан.
— Что даст тебе этот месяц? — спросил Богдан, — Она всё равно уйдёт от тебя, как бы ты её не запугивал и не угрожал. Сегодня ты ей мной угрожал, верно?
Он перевёл свой взгляд, полный горечи на Амину.
— Не бойся, он мне ничего не сделает, — сказал он ей, — я найду деньги. Тебе недолго осталось потерпеть его.
— Богдан… — прошептала Амина и прикоснулась к его руке, — сумма просто огромная. Я того не стою…
— Стоишь, ты стоишь всех денег мира, — твёрдо сказал он и перевёл взгляд на Руслана, — если ты её хоть пальцем тронешь…
— Она моя жена! — рявкнул тот, — я достаточно натерпелся твоих телячьих нежностей. А теперь проваливай, Амина плохо себя чувствует, ей нужно лечь.
Богдан тут же метнул тревожный взгляд на девушку.
— Со мной всё в порядке, иди, — тихо сказала Амина.
Она видела, как Богдан сжал кулаки.
— Пожалуйста, — она быстро прижалась к нему и прошептала еле слышно на ухо, — я не позволю ему прикоснуться ко мне. Не после тебя…
Резко отошла от него и стала у окна. Наблюдала, как он выходит за ворота.
— И как давно вы трахаетесь? — грубо спросил её Руслан, подходя к ней и становясь у неё за спиной.
Она повернулась к нему и увидела на его лице боль. Он не прятал от неё свои чувства. Больше не прятал. Сказал, что любит, теперь вот это…
Почему он решился открыться перед ней? Он же стал уязвимым. А она, даже не смотря на всю ту боль, что он ей причинил, не хотела делать ему больно в ответ. Намеренно уж точно!
— Ещё до того, как я приехала в Москву, — тихо ответила она, — я не знала, что вы братья.